Мой волк, или Отбор для альфы

Май Татьяна

Я поняла, что если не попрошу об этом, скоро в замке не останется ни одного клопа, который бы не узнал о моем интересном положении.

— Хорошо, — кивнула кухарка, чуть подумав. — Но ты должна сообщить ему сразу же, как только он откроет глаза. Сразу. Или это сделаю я.

— Я поняла. Спасибо.

Из кухни я вышла нетвердой походкой, зашла в свою комнату за полотенцем и сменой одежды и отправилась прямиком на озеро. И хотя я знала, чувствовала каким-то звериным чутьем, что Ингрид права, и я действительно беременна, в голове был полнейший сумбур.

Я уселась на берегу и тупо уставилась на воду. Легкий ветерок гнал мелкую рябь по стальной поверхности озера. Мои руки машинально легли на

плоский живот. Ребенок… Мой и Рэйнара… Может ли такое быть? Ответ пришел сразу — может. Я поняла, что уже люблю этого неродившегося малыша, — или малышку, кто знает — но ситуация с Рэйнаром не давала мне покоя. Ведь он не любит меня. Совершенно. И никакими знаками этого не изменить. Да, он мечтал провести со мной ночь, но за это я не могу его винить, потому что втайне мечтала об этом тоже. Но вот от проведенной вместе ночи до настоящей любви огромная пропасть, а Рэйнар, если мне не изменяет память, о любви не говорил ни единого слова.

Очнулась я, когда белая луна прошла свой путь до середины озера. Тогда я наскоро вымылась, равнодушно посмотрела на горевшие ровным серебряным светом знаки ирримэ, которые после мытья стали еще ярче. Пришлось с силой натянуть рукава чистого платья.

Что ж, самое время вернуться к Рэйнару. Вдруг он уже пришел в себя? Бессмысленно скрывать то, что скоро станет достоянием всего Атарнасса. И все же я боялась реакции Рэйнара. Он же будет в бешенстве! Хотел поразвлечься, а получил безродную, по понятиям оборотней, ирримэ. Вся надежда только на то, что он либо еще не очнулся, либо очнулся и слишком слаб, а значит я смогу убежать в случае вспышки его гнева.

Я сама не заметила, как оказалась перед дверью в комнату альфы, на разные лады бормоча: «Рэйнар, поздравляю, ты скоро станешь папочкой». Набрав в грудь побольше воздуха, я осторожно приоткрыла створку. В нос ударил приторный запах духов. Такими пользовалась только Айрин, из-за чего я постоянно чихала, прибираясь в ее комнате. Но что она делает здесь? Неужели я права и Рэйнар уже очнулся?

Когда я вошла, все мысли вылетели из моей головы, потому что прямо в своей постели Рэйнар был не один. Обнаженная Айрин прижималась к нему всем телом, а ее губы скользили по торсу Рэйнара.

Глава 38

Из моего горла вырвался сдавленный писк, и я, развернувшись, вылетела в коридор. Слетев по ступеням, выбежала из замка и, на ходу обернувшись волчицей, помчалась к воротам. Если сейчас меня пробьет арбалетная стрела, так тому и быть.

Однако охотники на крепостной стене даже не дернулись, когда я проскочила через ворота. Горная дорога пролетела сплошной серой лентой перед глазами. А вот и лес.

«Волки не могут плакать. Не могут», — успокаивала я себя, мчась по лесу и не разбирая дороги из-за помутневшего взгляда. Грудь разрывалась от желания завыть. Вот что несет с собой любовь: боль и разочарование. И без разницы, в каком мире ты находишься. Выбросив из головы все мысли, я отдалась во власть встречного ветра, летя ему навстречу.

Я не знала, сколько времени прошло в бешеном беге. Однако это помогло прогнать лишние мысли и унять тупую боль, прочно поселившуюся в груди.

Когда на Атарнасс опустилась ночь, и Богиня своими лучами коснулась верхушек деревьев, я спела ей. Спела о своей несчастной судьбе, о боли, которую может испытать только преданная дважды, о несбывшихся надеждах и мечтах.

Когда дыхание сбилось, я легла прямо там, где стояла: в густую траву, позволив ей принять меня в свои мягкие, пахнущие росой объятия. Сон пришел быстро и был крепким и спокойным. Однако утро не принесло долгожданного облегчения. Бешеная гонка от самой себя заняла еще пару лун. Я мысленно обругала себя за то, что даже

время стала считать так, как принято в этом мире.

За прошедшее с моего побега время я оборачивалась дважды: чтобы поесть и выкупаться в бегущем посреди леса ручье. На свои руки я боялась смотреть: знаки горели ярким серебряным светом и вились, опускаясь все ниже. На левой руке они неминуемо приближались к безымянному пальцу, не оставляя мне никакой надежды. В памяти всплыл момент из детства. Однажды меня ужалила оса, и я вспомнила, как завороженно смотрела на распространяющуюся опухоль, захватывавшую все новые участки кожи.

С аппетитом были проблемы, да и с добычей еды тоже. Я не могла и не хотела питаться сырым мясом. Рэйнар был прав: волчицы-охотницы из меня бы не получилось. Внутри при мысли об убийстве все восставало. Приходилось выискивать кусты с ягодами и орехами и утолять голод ими. Я вела себя осторожно, боясь наткнуться на охотников, возглавляемых Даллой и Хольдом. Один-единственный раз я чуть не наткнулась на Мойру и Бренна, радостно бегавших друг за другом, но после этого в лесу было подозрительно спокойно: ни своих, ни чужих. Видимо, Рэйнар настолько занят прелестями Айрин, что моего исчезновения даже не заметил. Интересно, рассказала ли ему Ингрид о моем интересном положении? И если рассказала, почему этот чертов волк меня не ищет?!

Поймав себя на том, что опять начинаю думать о Рэйнаре, я поспешила переключиться на сиюминутные мысли: где-то в ветвях замысловато поет лесная птица, впереди колючий куст, который нужно обойти, а налетевший ветерок, гуляющий меж стволов, принес запах… Я потрясенно замерла, поняв, что оказалась на том самом месте, на котором впервые повстречала Рэйнара. Именно здесь портал выкинул меня в мир оборотней.

Я заметалась по поляне, окруженной деревьями, стараясь почуять неизвестно что. Однако если здесь и были какие-то запахи, за месяц от них мало что осталось. А порталы, как известно, не пахнут. Да еще неподалеку обнаружилась целая поляна травы карказон. Ее резкий запах больно бил по чувствительному волчьему обонянию, из-за чего пришлось держаться подветренной стороны.

Только сейчас до меня дошла одна простая мысль: если я хочу попасть в свой мир, мне придется вернуться и, если я действительно ирримэ альфы (в это до сих пор верилось с трудом), провести ритуал с Рэйнаром, а уж затем сбежать. Другого пути нет. Однако я рыскала по поляне до самой ночи. В итоге ничего не нашла, но время убила.

Решив, что очередная ночевка на траве чревата мокрой шерстью поутру (которая, между прочим, сохнет очень долго и пахнет далеко не французскими духами), я решила взобраться на ту самую скалу, на которой чуть не погиб Рэйнар. Ее пик, похожий на полумесяц, был виден издалека. Там я смогу быть ближе к Богине. Может быть, ее свет подскажет мне, как быть дальше.

Я медленно побрела вперед, однако чьи-то осторожные шаги заставили меня замереть. А вдруг это Рэйнар? Я почти с надеждой потянула носом воздух. Нет, это был не он. Идущий по ночному лесу имел другой, но знакомый мне запах. Хольд. Как только пришло узнавание, я легко прыгнула прямо в густые заросли травы карказон и постаралась слиться с ней. Надеюсь, она перебьет мой запах. Неужели Рэйнар послал Хольда отыскать меня? А вдруг и Рэйнар здесь?

Ответы на оба вопроса я получила чуть позже, когда Хольд вышел на тот же пятачок, по которому я кружила весь вечер. Я думала, что он пройдет дальше, но гамма-волк остановился под одним из деревьев и бросил острожный взгляд по сторонам, будто высматривая кого-то. При этом он презрительно скривил свой породистый нос. Видимо, ему тоже не нравилось столь близкое соседство вонючей травы. Я же старательно прикрывала свой нос лапами, чтобы источаемый травой резкий запах не заставил меня расчихаться.