Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться
Шрифт:
— Нет, пока ничего не нужно, — улыбнулась я. — Тоже очень рада видеть тебя, Живая Библиотека.
В ответ раздалось что-то схожее с пением на одной тонкой, вибрирующей ноте.
Алана, сидевшая за столом в окружении стопок гигантских томов, поднимавшихся чуть ли не до потолка, жестом пригласила меня сесть поближе.
— Хорошо поиграла с близнецами в снежки?
Я кивнула, вся растрёпанная, в ещё влажной накидке. Недавно сотворённые мной огоньки просушили её не полностью.
— И Каэма мы с Хааром закидали снегом, как обещали! —
Потом мы с ней поговорили, я поинтересовалась, где сейчас Тилен, о котором Алана очень заботилась, и получила ответ: в замке Дейр. Тот был отстроен ещё шесть лет тому назад в соседней стране Эйлемари, на берегу моря.
— Дядя любит иногда побыть отшельником, — с лёгкой грустью усмехнулась Алана, записывая что-то на листе пергамента — совсем как Хэг-Дааль с его документами. — Ничего, как в следующий раз прилетишь, он будет здесь. Я его попрошу. Вдруг сделает тебе какое-нибудь доброе пророчество.
Я ничего не имела против Тилена, но подумала, что, пожалуй, лучше обойтись без пророчеств. Жизнь прекрасна, пока она непредсказуема!
— А ты что делаешь? — спросила я, меняя тему беседы.
Алана записала ещё пару слов, чуть нажимая на перо, и ответила не сразу:
— Всё располагаю по буквам алфавита, как в той библиотеке, где я работала в немагическом мире.
Я понимающе кивнула. Алана прожила на Земле целых двадцать лет — во время драконьих войн её дядя Тилен позаботился о племяннице, отправив ту в немагический мир. Тогда весь наш мир сотрясался до самого основания, невидимая преграда между вселенными треснула, и от неё отломились куски, образуя прорехи. Именно через такой проход Тилен выбрался в ничем не примечательный городок, где надолго оставил Алану.
А потом, как и гласило пророчество дяди, его племянница вернулась сюда, домой, и оказалась единственной выжившей зелёной драконессой. Тилен как изгнанник из рода драконом не считался и сохранил лишь часть целительской магии.
— Не хочу тебе мешать, но можно я задам пару вопросов? — Я снова сотворила огоньки, и они весело заплясали вокруг моей накидки и подола платья.
— Конечно. По службе? Если я смогу тебе помочь в новом расследовании, это меня только порадует, — Алана так воодушевилась и даже отложила книгу, которую взяла в руки, что было неловко её разочаровывать. Но пришлось.
— Дело в том, — объяснила я, — что мне всего-навсего хочется узнать про очки. Для чего их используют? Как увеличительное стекло? Но вроде те иначе выглядят, да и стёклышки гораздо тоньше…
— У кого ты видела очки? — заинтересовалась Алана, глядя на меня своими ярко-зелёными глазами.
Я рассказала ей про Ингерис.
— Вот как, — задумчиво протянула невестка. — Предок рода Ларк побывал в немагическом мире и принёс оттуда… очки? Зачем? Неужели у нас, драконов, бывает плохое зрение? За семь лет, что я здесь живу, никогда об этом не слышала!
—
Алана уверенно кивнула.
— Либо вдаль, либо вблизи. Дальнозоркости, — это было явно незнакомое мне слово, — у Ингерис не должно быть, она слишком молода. Тогда близорукость?
Ещё одно незнакомое слово! Я немедленно потребовала у Аланы объяснить, что означало и то, и другое, и она это сделала.
— Ты пробовала надевать очки Ингерис? — допытывалась Алана. — В них всё слишком чёткое, да так, что глазам больно, или наоборот, расплывается?
Я воскресила в памяти тот миг, когда Ингерис сняла очки, чтобы протереть их. Мне удалось заглянуть в одно стёклышко, в котором отображалась стена с краешком подсвечника…
— Ни то, ни другое. Меня потому и удивили эти очки, Алана! Я думала, что они, ну, для чего-то же должны быть, как инструмент, а не просто для красоты?
После паузы Алана предположила, вертя в руке перо с высохшими чернилами:
— Возможно, Ингерис носит их как память о славном предке… сумевшем не сгинуть в великом и ужасном немагическом мире.
В голосе Аланы проскользнула ирония. Многие наши соплеменники всерьёз считали Землю страшным местом только потому, что там нет магии.
— Ингерис-то, допустим, да, — согласилась я. — Но предок зачем унёс с собой совершенно бесполезные очки? Алана, мне кажется, за этим кроется какая-то интересная тайна.
И я не преувеличивала: меня действительно охватывало странное волнение, когда я думала об этих очках. То же самое творилось в случае с юным Рильманом. Кто знает, быть может, у тех драконов, кому предназначено стать квизари, развивается особое чутьё? И если я сначала согласилась с Хэг-Даалем, заявив, что маленький дракончик — фантазёр, то сейчас всерьёз задумалась.
Выходит, если у меня есть чутьё, то Рильман не фантазёр. Просто ему не повезло — мальчишка так много и вдохновенно сочинял раньше, что и теперь его историю сочли за выдумку.
— Ну как, пришла к каким-нибудь ошеломляющим выводам? — спросила Алана. Я очнулась и обнаружила, что она с улыбкой наблюдала за мной.
— Пока ещё нет, — осторожно ответила я, — но кто знает…
Только я хотела попросить Библиотеку дать мне пару книжек, как за дверью послышался топот маленьких ножек и требовательный детский голосок:
— Аня! Аня! Иди сюда, давай поиграем!
Ну конечно, это была Тиана. И малышка называла меня тем же уменьшительным именем, что и её мама. Я оглянулась на Алану, и та с улыбкой развела руками:
— Ты же знаешь мою дочь, она всегда добивается своего!
Следующие полчаса я ползала по детской комнате, катая Тиану на спине. Потом мы перебрали всех кукол, игрушечные деревянные домики, я создала кучу весёлых иллюзий и растворила их в воздухе, пока близнецы где-то носились, а маленький Лиэм сидел среди бутылочек с разноцветной водой и составлял «зелье».