Мой враг, или Истинная для Дракона
Шрифт:
Чья-то ладонь утешительно легла мне на плечо. Я судорожно вздохнула, поднимая мутный взгляд, сталкиваясь с полными сожаления глазами Габара, Михнея и остальных мужчин, что собрались вокруг повозки. Все они стояли в молчаливой скорби. Только ветер разносил дым и хлопья сажи, которые оседали на недвижимое тело старейшины Саартана.
Кайса обняла меня, а во мне крепло осознание, что я… осталась одна.
– Нам нужно уходить, пока эти псы не пришли сюда, – проговорила женщина.
Я поджала дрожащие губы, стирая ладонью слёзы. Никто никогда не видел
– Где Вайдо? – спросила полушёпотом, едва ворочая языком, выныривая из тяжёлого тумана тоски.
– Он уводит вражеский отряд, но скоро они раскроют обман, – отозвался Габар. – Он нагонит позже.
Я опустила взгляд, бережно коснувшись ещё тёплой руки отца.
– Надо придать… огню, – только и смогла сказать, поворачиваясь к Кайсе.
– Конечно, – ответила та, взглянув на Габара.
Глава 2
Потребовалось ещё немного времени, чтобы сложить погребальный костёр. Я стояла и смотрела, как Кайса подносит пламя в чаше, проливает его на сухие ветви, на которых лежал на шкурах мой отец. Пламя занялось, быстро подбиралось к его телу, а я будто провалилась в яму, наблюдая за ним.
Разжала пальцы, посмотрела на флакон в своей ладони и тёмно-бордовую жидкость в ней.
– Они не уйдут, – бесшумно приблизилась ко мне Кайса. – Их предводитель молод и силён. Он хочет найти все источники на наших землях и осушить их, – произнесла с задумчивой тяжестью Кайса.
Ненависть колыхнулась во мне ядом, отравляя кровь, слепя глаза.
– Кто он, Кайса?
– Нелюдь и чудовище, – бросила Кайса зло, – Халар Маарду, один из старших наследников анкхаров.
– Кто его сможет остановить?
Кайса надсадно вздохнула:
– Только мёртвый источник.
– Мёртвый источник? – повернулась, не понимая, о чём говорит старшая женщина.
Кайса прищурила глаза, глядя на колышущий огонь.
– Вчера мне было дано видение…
– Видение? И ты молчала?!
Жрица повернулась, я осеклась – ещё никогда не видела подобного взгляда: тёмного, проницательного, жёсткого.
– Кто знает… не привело бы это к большей беде…
И я не могла поспорить с её мудростью и пониманием.
– Что это за источник, Кайса? Я не слышала о нём никогда.
Кайса сжала губы, вновь посмотрев на костёр.
– Он в твоей руке, Атая.
Я невольно сжала флакон, вновь взглянув на него, не совсем понимая Кайсу.
– Это всего лишь эликсир. Мне говорил отец, что…
– Я вижу лишь то, что мне приоткрылось.
Шуршание щебня заставило смолкнуть нас обеих. Габар, дав знак своим людям собираться в путь, приблизился.
– Нам пора, – сказал он, воткнув наточенный нож за пояс.
Кайса кивнула и пошла вслед за старшим, так и не сказав мне больше ни слова. Я качнулась на месте сделать шаг, но застыла, глянув на флакон. В одно краткое
Кайса будто почуяла что-то, остановилась и обернулась, медленно опуская взгляд на флакон в моей руке.
– Я не хочу ждать, пока меня неволят, это большое унижение для детей наших отцов, благословлённых источниками. Будучи свободными, мы останемся рабами, Кайса, что мы станем говорить своим детям? – я горько усмехнулась. – О том, что прятались и отсиживались, пока анкхары хозяйничали на наших землях, порабощая слабых?
Взгляд Кайсы наполнился сожалением. Я сжала флакон и рывком откупорила.
– Уходите. Твоё видение верно, Кайса.
«Я убью в себе источник и доберусь до их логова», – послала я мысленное обращение.
«Назад пути не будет, Атая, а как же Вайдо? Он ждёт тебя», – глаза Кайсы необычного бледно-сиреневого цвета вспыхнули особым блеском, а следом сделались печальными и задумчивыми.
Я моргнула, стискивая флакон. Либо сейчас, либо никогда.
«Значит, нам не суждено быть вместе… Он найдёт себе хорошую девушку. Он достоин…»
«Постой,– Кайса в немом молчании приподняла руку. – Твой источник угаснет, а вместе с ним и способность родить дитя. Подумай. Тарвард дал тебе зелье воспользоваться только в крайнем случае, когда нет выхода, когда твою волю отнимут, но сейчас у тебя есть выбор».
Я сжала губы, всё внутри протестовало от её слов. О каком выборе Кайса говорит? Разве он у нас есть? То, что мы делаем – это тупик.
«Я знаю, Кайса, помню слова отца, не нужно мне это повторять. Я не привыкла думать только о себе!»
Женщина застыла. А я вспомнила Сию и остальных. Стоит только представить, что они станут рабами…
«Мы – одна семья. Отец учил меня не бросать других, и я не могу предать его. Он всегда в меня верил и гордился мной. Я должна попытаться. И если у меня не выйдет… – тяжело выдохнула, – что ж, возможно, найдётся тот, кто сможет свергнуть врага».
Порыв ветра колыхнул длинные полы плаща Кайсы, принёс пыль и дым, на миг закрывая от взора жрицу. Больше не медля, я поднесла флакон к губам. Всё уже решено. Запрокинув голову, осушила его до дна короткими глотками.
Острая боль прожгла всё тело, заставляя сжаться и рухнуть на колени. Я задохнулась, хватаясь за горло, кашляя, ощущая, как яд раскалённым железом стекает к низу живота, пронизывает, словно иглами, расползается по ногам, немыслимой тяжестью наливая мышцы судорогой. Вены вспыхнули золотым свечением, пронизывая тонкую кожу пугающим узором, но сияние быстро погасло, а боль вытеснила всепоглощающая ненависть, запылавшая в груди другим огнём: сухим, яростным, нещадным.