Мой враг, мой любимый
Шрифт:
И все же ее стойкость немного поколебалась. На самом деле она вовсе не хотела, чтобы дом сожгли. Она просто пыталась показать ему всю глубину своей ненависти.
– Вы… вы будете жечь его прямо сейчас?
Он обернулся, поставил ногу на нижнюю ступеньку и оперся о колено.
– Честно говоря, миссис Миллер, – сказал он, – хорошо бы сделать это. Но я вас разочарую – теперь не смогу. Мне стоило огромных трудов убедить генерала отдать дом мне. Чего я только – не делал – уговаривал, угрожал, чуть ли не на руках ходил!.. Как вы знаете, Миллеры не
– Нет ничего проще. Большинство Миллеров уже мертвы – благодаря армии северян.
– Уверяю вас, несколько сот наших людей умерли от рук конфедератов.
– Но они находились на виргинской земле! – страстно выкрикнула Кирнан, сверкая глазами.
– Не я начал эту войну, Кирнан.
– Но мы очутились по разные стороны баррикад.
Еще минута, и терпение его лопнет.
А он так ее любил…
Теперь они стали врагами. И вовсе не слова, которые в сердцах бросала Кирнан ему в лицо, а ее презрительный взгляд убедил его в этом.
– Ну, так сражайся со мной! – Он постарался говорить без вызова. – А пока я переезжаю в твой дом со своим штабом. Забирай детей и уезжай к себе. Там ты будешь в безопасности – по крайней мере, какое-то время. Может быть, мне не удастся спасти все, но я постараюсь, чтобы уцелело хотя бы само строение.
– Не стоит делать мне одолжения! – с жаром выкрикнула Кирнан.
Глаза ее метали молнии, грудь бурно вздымалась.
– И будь я проклята, если сбегу от жалкой горсточки дурно воспитанных янки!
Джесс удивленно изогнул бровь:
– Так ты остаешься?
Девушка вздернула подбородок – ни дать ни взять английская королева.
– Скоро сюда придет Джексон Каменная Стена со своими людьми и вышвырнет вас вон! – с угрозой в голосе воскликнула она. – Я с таким же успехом могу подождать их и здесь. А ты проследи, чтобы твои солдаты не слишком бесчинствовали!
– Но вам совершенно незачем оставаться, миссис Миллер.
– Неужели ты прикажешь своим людям выбросить меня и детей на улицу?
– Боже мой, нет, конечно! Идет война, я привык посылать людей в бой, но отнюдь не против беззащитных женщин и детей. Как видишь, я полон милосердия!
Она сделала вид, что не заметила его сарказма, и ответила с холодной улыбкой, в которой чувствовался вызов:
– Значит, я остаюсь.
– Как хочешь, – с деланным безразличием ответил Джесс. – Но заметь, речь шла только о моих людях.
– Да вы просто образец доблести, капитан Камерон!
– Уезжай домой, Кирнан.
– Мой дом теперь здесь. И Джексон скоро вернется. Или Ли… Кто-нибудь из генералов-южан скоро будет здесь, и вам не поздоровится!
Возможно, она права, подумал Джесс. Джексон Каменная Стена не преминет отобрать эту землю, и если понадобится, не один раз. Или в самом деле вернется генерал Ли. Или еще кто-нибудь.
Он не сможет долго удерживать
Джесс так и сверлил Кирнан глазами – ее горделивую осанку, прекрасное лицо, глаза, горевшие огнем. Когда-то эти глаза излучали страсть. Теперь они полны презрения и ненависти.
И тем не менее больше всего на свете Джессу хотелось сейчас сорвать с Кирнан ее серебристо-синее роскошное одеяние и сжать в объятиях. Хотелось снова обладать ею, как когда-то.
Окинув девушку жадным взором, он с усилием оторвался и как можно равнодушнее произнес:
– Вряд ли, Кирнан. А впрочем, если хочешь, оставайся. Но дом я все-таки заберу. Я тебя предупредил.
– Предупредили, сэр? – Ее голос звенел от ярости. – Ну а я предупреждаю, что глаз с вас не спущу. Посмотрим, станете ли вы обращаться с нашими ранеными так же заботливо, как со своими!
О, как ему хотелось в этот момент вцепиться ей в глотку! Она сумела задеть самую чувствительную струну его души.
Однако он ничем не выдал своих чувств и, шагнув вперед, спокойно сказал:
– Я считал, миссис Миллер, что вам следовало бы уехать из-за меня. Ведь прежде вы так и поступали! Сам я не возражаю против вашего присутствия. Мне будет даже приятно. А вот вы, помнится, клялись, что ни за что не станете всю жизнь мучиться с янки. Не забыли?
– Я и не собираюсь с тобой мучиться! Я буду жить тебе назло!
Он наблюдал за ней с ленивой улыбкой. Ты бросаешь мне вызов? Ну что же, отлично! Но ты не одержишь верх, Кирнан, видит Бог, не одержишь!
– Я буду досаждать тебе на каждом шагу. И Юг победит!
– В отдельных сражениях, но отнюдь не в войне, – тотчас возразил Джесс. И в ту же секунду понял, что говорит не о Гражданской войне между Севером и Югом, а о них самих.
Атмосфера вокруг буквально звенела от напряжения. Кирнан, казалось, так и кипит от злости, ненависти и презрения.
И вдруг он почувствовал огонь – тот самый огонь, который всегда существовал в их отношениях. Боже мой, как он хотел ее! О-о! Похоже, Кирнан тоже вспомнила о том, что было между ними…
«Черт побери, ты снова будешь моей!» – мысленно поклялся он. Впрочем, за это время она вполне могла забыть его – ведь она стала женой Энтони.
Волна безрассудного гнева накатила на Джесса. Предупреждали ведь его: не смешивай личную жизнь и военную карьеру!
А он вот примчался сюда и сейчас, в этот прекрасный осенний день, когда ему еще надо разобраться с Норрисом, снедаем лишь одним…
Он хочет ее, хочет любить так неистово, чтобы навсегда стереть из памяти, как ее ласкал и целовал тот, другой. Пусть она помнит его одного, и будь проклят тот молокосос, что дарил ей свои слюнявые нежности! Джесс ненавидел себя за те чувства, которые вызывала в нем Кирнан, но ничего не мог с собой поделать – он до боли желал ее. Казалось, еще минута – и он накинется на нее прямо на виду у всех и овладеет ею здесь же на газоне, невзирая на то что на них смотрят солдаты.