Мой враг, мой любимый
Шрифт:
– Согласна. А насчет выражений можете не извиняться. За последнее время я ко многому привыкла, – успокоила его хозяйка дома.
– Даже тот тяжелораненый южанин идет на поправку. Как бы его не отослали в лагерь для плен… И снова прошу прощения, миссис Миллер. Все время забываю, на чьей вы стороне. И не мудрено – вы так добры к нашим ребятам! Поговаривают, правда, что вы шпионка конфедератов, а я так скажу: если в ком есть сочувствие к людям, я завсегда его распознаю. А в вас, мэм, оно есть. Да еще
«Сочувствие? – усмехнулась про себя Кирнан и чуть не рассмеялась в лицо капралу. – Возможно… А вот шпионю-то я точно!»
Впрочем, зачем развеивать иллюзии О'Малли? Пусть как хочет, так и думает.
– Благодарю вас за доброе слово, капрал. И все же я остаюсь конфедераткой и хотела бы навестить своих, если позволите, – с достоинством произнесла девушка, направляясь к двери.
Улыбнувшись капралу на прощание, она торопливо зашагала по коридору. Оказалось, что Каслмен уже проснулся. Около него хлопотала Патрисия. Придвинув стул, она писала письмо под его диктовку. Увидев Кирнан, девочка засияла от радости.
– Представляешь, вчера вечером все говорили, что Каслмен умрет, а он живой и почти здоровый! Ты только посмотри на него. Ну разве не молодец?
Кирнан и Каслмен переглянулись: ясно, что до полного выздоровления ему еще далеко.
– Я рада, что вам лучше, – с улыбкой проговорила Кирнан и, подойдя к постели, сменила повязку на его лбу.
Каслмен с чувством сжал ее руку.
– Это вы спасли мою ногу.
– Пока об этом еще рано говорить. Не обольщайтесь…
– Да посмотрите сами!
Каслмен поспешно отбросил простыню. Взглянув на его ногу, Кирнан просто обомлела: швы были чистыми, без малейших признаков воспаления. С трудом верилось, что только вчера вечером доктор колдовал над ними. Нет, что ни говори, а Джесс – великолепный хирург!
– И все же, – умерила она пыл Каслмена, – есть еще опасность воспаления.
Он кивнул и положил дрожащие от волнения руки на одеяло.
– А ведь мне хотелось умереть, – признался он. – Когда я понял, что попал в руки янки, то чертовски перепугался. Ну, думаю, теперь эти костоправы до меня доберутся! Уж лучше смерть, чем мучения… А здешний док – отличный парень! Черт побери, просто отличный…
– Да, он хороший врач.
– Обидно только, что янки.
– Вот и мой брат говорит то же самое, – робко вмешалась Патрисия, сосредоточенно изучая перо, которым только что писала письмо. – Конечно, лучше бы Джесс был за конфедератов…
Каслмен с удивлением перевел взгляд на Патрисию:
– Похоже, ты его хорошо знаешь, малышка.
– А как же! До войны мы часто бывали в гостях у Камеронов, а Джесс приезжал к нам в Монтемарт. Тогда ему не нужно было захватывать этот дом силой… Я люблю Джесса! – с воодушевлением воскликнула девочка и, покраснев, добавила: – Насколько можно любить янки, конечно.
Каслмен усмехнулся:
– Не волнуйся, Патрисия. Любишь ведь не слово, а человека. Так что все в порядке.
Девочка с
– Если бы не Джесс, наш дом наверняка сожгли бы! Вначале Джейкоб ни за что не хотел его признавать, а теперь Джесс ему нравится. Правда, Кирнан знает его лучше…
Каслмен метнул быстрый взгляд на хозяйку Монтемарта, и на мгновение ей показалось, что он обо всем догадался. Однако вслух ничего не сказал.
Услышав стон кого-то из раненых, Патрисия метнулась к нему, чтобы дать воды.
Кирнан, воспользовавшись случаем, наклонилась к Каслмену.
– Война – забавная штука, не правда ли? – тихо проговорила она. – Недавно я пыталась передать вам информацию о том, что янки собираются предпринять вылазку в долину.
Южанин закрыл глаза и с трудом произнес:
– У дуба всегда кто-то дежурит. А для меня война, похоже, кончилась. Наверное, меня отошлют в лагерь…
– А может быть, и нет.
Услышав мужской голос у себя за спиной, девушка невольно вздрогнула. Интересно, давно ли Джесс там стоит? И что он слышал из ее разговора с Каслменом?
Она резко обернулась. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, однако пришел он не за тем, чтобы сводить с ней счеты. Откинув простыню, Камерон мельком взглянул на шов и начал исследовать рану на животе Каслмена. Похоже, он остался доволен. Укрыв раненого простыней, доктор обронил:
– Хотелось бы мне остаться, чтобы понаблюдать, как идет ваше выздоровление. Но, к сожалению, меня вызывают в Вашингтон.
Кирнан в изумлении воззрилась на Джесса. Только утром она молилась, чтобы…
А как же быть с ранеными? О янки, разумеется, позаботятся, а вот конфедераты… Что станет с Каслменом и теми двумя? В лагере для военнопленных Каслмен не выживет!
И где теперь искать Джесса?
– Господи, док, – взмолился Каслмен. – Да в лагере я и дня не проживу!
Джесс ненадолго задумался, а потом негромко сказал:
– Посмотрим, парень. Посмотрим…
Кивнув девушке, он вышел из палаты.
Весь день Кирнан пыталась увидеться с Джессом и молила о чуде – ведь только чудо могло спасти Каслмена.
Однако к доктору невозможно было подступиться: он все время был занят. Прибыли повозки для транспортировки раненых, и Джесс хотел убедиться, что им там будет достаточно комфортно – ведь путешествие предстояло долгое и утомительное, к тому же предполагалась переправа через реку.
Капрал О'Малли просветил Кирнан относительно того, чем вызвана подобная спешка.
По его словам, в настоящий момент Монтемарт находился на ничейной территории. То тут, то там вспыхивали перестрелки, и победителями становились снайперы-одиночки. Однако до Вашингтона дошли слухи – их распускали шпионы, работавшие под руководством некоего Пинкертона, – что вскоре сюда прибудет Джексон Каменная Стена во главе крупного военного формирования.