Мой выбор предрешает вечность
Шрифт:
– Это не то же самое. Это совсем разные вещи. Элис действительно перешла ту черту, за которой потерла себя. Она теперь иная. И прежней ей уже никогда не стать, даже если она сама того захочет всей душой.
– Мы все изменились.
– Но не потеряли себя, - уверенно парировала Розали.
– Если честно, мне кажется, именно это со мною и произошло, - с приличной долей скепсиса произнесла я.
– Нет, Белла. Если бы ты стала не собою, ты бы сейчас таким вопросом не задавалась. Ты бы сейчас убивала в Вольтерре по просьбе Аро и считала это действом совершенно нормальным. Просто тебе больно. И это вполне понятно и отчасти даже хорошо. Боль говорит о том, что ты все еще жива и, более того, ты - человек. Запутавшийся, оступившийся,
– От бездны меня удержал Джаспер.
– Но, если бы не хотела, ты бы с ним не отошла от самого края. Нельзя помочь тому, кто помощи не хочет.
– Наверное, - со вздохом ответила я, - ты такая умная, Розали. Гораздо умнее меня.
– Вовсе нет. Я просто пытаюсь жить. В конце концов, между нами сотня лет, в которую я все же набралась немного опыта.
– Спасибо, - я искренне улыбнулась девушке, - но, знаешь, вот мы сидим и говорим, мы строим планы, так, словно будем жить вечно. Но завтра для нас может и не быть. Вольтури могут убить нас всех, или кого-то из нас. Я не смогу это пережить. Это выше моих сил.
– Сможешь, Белла. Даже больше скажу: кто-кто, но ты в этой битве уцелеешь, я это точно знаю. И я уцелею, и Джас, и Эмметт, и остальные. А знаешь, почему? Потому что я тоже могу убить. Вспомни, что я сделала с Ройсом. А Аро Вольтури – зло еще большее. Он отнял у нас Эдварда, отнял Элис. Я зла на него так, как не была зла ни разу в своей жизни. Элис мне ненавидеть не за что, хоть я и признаю, что поступила она ужасно, но если я сойдусь с Аро, я разорву его на клочки. Есть вещи, которые невозможно простить. Ведь он сделал больно не только мне. Это не христианское прощение ближнему своему. Аро Вольтури – воплощение зла, зла почти абсолютного, которое, если его не побороть, уничтожит все. Я сделаю это. Потому что мне есть что терять, и потому что кто-то должен это сделать. Кто-то должен остановить это зло. Это правильно. И я не раскаюсь. Никогда.
– Я тоже.
И я не лгала.
Я понимала, что блондинка честна, как никогда. Она изменилась, и я изменилась тоже. Мы все стали немного другими. И даже этот разговор с Розали немного сделал меня другой, позволил взглянуть на все под иным углом, позволил увидеть и понять то, о чем я раньше и не думала.
Я все еще чувствовала свою вину за то, что натворила. Но я теперь понимала так же, что Розали права: я не могла предугадать действий Эдварда, не могла остановить Элис. Я не могла сделать очень многого. И есть люди, которые виновны не меньше меня. И беда не в том, что все мы не без греха, а в том, что чей-то грех идет от незнания. Он не становится от этого меньше, да и последствия не меняются, просто я действительно остаюсь человеком, не ведающим, но искренним.
Раскаивающимся, а, значит, и прощенным.
А кое-кто губит для удовольствия. Он возомнил себя Богом…
*
Этой же ночью…
pov Белла
– Расскажи мне, Джаспер, - негромко попросила я, когда на крыльце дома мы остались одни.
– Рассказать что? – спросил он, стоя чуть впереди меня, глядя на зажигающиеся на небосклоне звезды и не оборачиваясь.
Я мягко подошла сзади и прижалась к его боку. Парень привычно обнял меня рукой, но взгляд от неба не отнял.
– Расскажи мне про вечную любовь. Я хочу знать, что это такое? Как это возможно? И почему одни влюбляются сразу и навечно, как Карлайл и Эсме, как Эмметт и Розали, а другие ищут, но не найдут. Почему за любовь все прощают, все бросают, за нее сражаются и умирают?
Джаспер помолчал, задумчиво разглядывая звездный узор, а потом слегка усмехнулся и ответил:
– Белла, ты ведь помнишь, у кого это спрашиваешь? Моя ситуация ничуть не лучше твоей!
– Но ведь ты читаешь эмоции, Джас! После Карлайла, ты самый старый вампир в этом доме. Ты должен же хоть что-то знать.
– Никому я ничего не должен.
–
– Думаешь, Аро относится к одним теплее, чем к другим? Дурочка, ты все не так поняла. Я оказался там из-за Элис. И я не нужен Аро, хотя он признавал, что мой талант не совсем уж бесполезен. Однако у него есть Челси, которая умеет много больше, да и сам он читает мысли. Срок моей жизни в замке Вольтури не был принципиальным вопросом. Аро держал меня лишь потому, что я единственный мог на тебя воздействовать, а еще из любопытства, из возможности ткнуть носом, не более. Несколько лет максимум, и меня бы убрали.
– Значит, только поэтому ты пошел со мной? Поэтому ты помогал мне?
Джаспер перевел внимательный взгляд на меня, помолчал пару секунд, а потом развернулся ко мне лицом и резко приблизился. Он положил руки мне на плечи и наклонился совсем близко.
– А что ты хочешь услышать, Белла? Что я хочу тебя, хочу тебя обнимать, хочу гладить твое тело, сделать тебя своей навек, что я люблю? Или что ты сама в меня влюбилась, того не ведая? Не понимая. Да, да, и еще раз – да. И зачем ты мне нужна, я и сам не знаю, но я чувствую только, что хочу быть рядом. И плевать я там хотел, кого ты любила раньше и что у тебя с ними было. Представляешь, плевать! Я жалел тебя, я лишь хотел помочь, просто поддержать и быть рядом, потому что меня душила ответственность. Я знал, что ты ни в чем не виновна, знал, как тебе больно и как ты страдаешь. Я лишь хотел тебя спасти. А Аро сам дал мне такое задание. Я день за днем наблюдал за тобой. Ты страдала от вины, стыда и горя по Джейкобу, а я понял спустя время, что это случилось. Так, что – да, люблю. И хочу быть рядом. И я не отдам тебя никому, Аро обойдется. Я выжил в клане Марии, я убивал и вампиров, и людей. Сотнями, тысячами. Я вспомню все, что умел, все, что знаю. Я уже вспомнил. Не так-то Аро и хитер. Всезнания ему не видать, как своих ушей. Он не Бог и не дьявол, хоть и мнит себя и тем, и другим. Свою главную битву я выиграю. Когда он придет за тобой, я его убью. Я буду убивать его мучительно и страшно. Потому что я это умею. Я убийца, Белла. И впервые в жизни, несмотря на мой странный дар, я получу от уничтожения другого только удовольствие. Даже больше – спокойствие. Я этим не горжусь, но я люблю тебя так, как никогда не любил Марию, как никогда не любил Элис. Если бы я ее действительно любил, я бы не отдал ее Аро. Но мне было плевать. В час, когда я увидел тебя впервые после твоего побега, для меня уже не было пути назад. Это безумие, помешательство, это бред! Но я это чувствую, и ты тоже. Я знаю. Ты тоже. Ты уже моя.
Его монологом, произносимым сперва чуть зло, с шипящими нотками, а потом – твердо и уверенно, но без ярости, сказать честно, я была удивлена.
Я ждала долгого разговора, хождения вокруг и около, тонких намеков, но не того, что Джаспер сразу выложит все карты на стол и просто даст мне самой решать, а чего же хочу я? Но, вместе с тем, он дал понять, что эта заминка – временная мера, он не намерен уступать, и, если я вдруг буду против, то он не передумает, не оставит меня в покое. И, пожалуй, это даже хорошо.
– Джас, - изумленно прошептала я, совершенно шокированная его признанием.
– Ты – моя, Белла. Я убью всех, кто придет за тобой. Даже если это будет Элис, даже если это будет Аро, ведь у меня в действительности никого нет, кроме тебя. Вот так вот вышло. А потом я заберу тебя. Твое сердце, твой разум, твою душу. Я не Эдвард. Ты не забудешь меня никогда, я не уйду из твоего сердца, я никогда тебя не отпущу. Я дам тебе и страсть, и нежность, и покой, и безумие. Опору. Я дам тебе все. Ты сама этого хочешь, тебе лишь стыдно себе в этом признаться. Но мы будем вместе всегда. Потому что мы с тобой одинаковы.