Мой жаркий Марокканский роман
Шрифт:
Мой помощник ретировался, оставляя нас одних в кабинете.
— Но ты же полюбил мать, разве не так? — прежде, я никогда не спрашивал отца о подобном.
Посмотрев мне в глаза, я понял, что отец не нашел в ней ту самую, которой подарил свое сердце.
— Нет, Амир. Не любил и не смог полюбить. Когда родился ты, я был вне себя от счастья. Первенец. Сын. Наследник, — мечтательно произнес он, уплывая в прошлое. — Потом родился Шамиль. У нас была только близость, и совершенно ничего общего в жизни. Совет требовал от меня подчинения традициям и правилам, и я погряз в их исполнении.
— Почему ты никогда не рассказывал ни мне, ни Шамилю о той, другой женщине?
— Что, прости? — мужчина насторожился,
— Можешь не отвечать, — поспешил взять свои слова обратно, но слово не воробей – вылетит, да не поймаешь. Что сказано, то сделано. Значит пришла пора отцу, наконец, поделиться со мной частью своим прошлым.
Несколько минут мы просидели в полной тишине. Он собирался с силами, а я уже сто раз пожалел, что упомянул о самой трагической части его судьбы.
— Анита…, — прошептал он, и посмотрел на меня, будто во мне искал ее. Я стушевался, и мне стало не по себе от такого пристального взгляда отца. — Младшая сестра Рамира АтарХана – самого отчаянного и жестокого отшельника пустыни.
В этот момент я потерял дар речи. Весь воздух покинул мои легкие, и теперь я не знал, как вдохнуть и оживить свой разум. Увидев во мне замешательство, отец фыркнул.
— Не говори мне, что ты не знал этого, — возмущению отца не было границ, но я замотал головой.
— Нам с Шамилем было запрещено говорить об этом. Всегда, — сказал, как отрезал. — Единственное, мне казалось, твоя возлюбленная была не наших кровей, — осторожно проговорил, потому что это прямое отношение имело к Полине.
— Совершенно, верно, Анита родилась и выросла заграницей. Когда не стало ее матери, отец Рамира, Атар, забрал свою незаконнорожденную дочь себе. У девочки не было никого. Она не знала ни языка, ни традиций. В юном возрасте Анита оказалась посреди чужаков, заставивших ее принять то, чего она никогда не знала и не понимала.
— Как вы с ней познакомились? — мне было интересно все до каждой мелочи. Потому что отец, вспоминая об Аните, загорался жизнью, словно в нем воспламенялся совсем слабый фитилек.
— Ей было двадцать с небольшим, — ласково улыбаясь, Ракхул Хан, смахнул все же с глаз проступившую слезу. — На базаре. Представляешь? — хохотнул он, и я тоже ответил улыбкой. — Просто наткнулся на нее, и все… мое сердце мигом было отдано ей. Но, увы, на тот момент я уже был сосватан с вашей матерью. Помолвка растянулась на два года, было сложно прийти к общему пониманию между двумя семьями. А пока шли распри, между мной и Аникой вспыхнули чувства. Мы влюбились самой настоящей чистой любовью. Она подарила мне себя во всех смыслах, а через полгода забеременела, — с тоской продолжает отец, и я затаив дыхание, не прерывал его. Сегодня Ракхул Хан, как никогда прежде, разоткровенничался со своим сыном. И я был рад, что нам небеса подарили возможность, узнать друг друга – отец и сын, как много в этих словах смысла. — Родился мальчик, — его улыбка озарила комнату. — Я не скрывал Аниту от вашей матери, ни от совета. И даже Рамир согласился выдать ее второй женой за меня. Для Аниты было все равно, какой по счету быть женой, главное, что моя любовь всегда принадлежала ей. Но загвоздка оказалась в том, что ребенок от второй жены не должен был занять право первенства. Лаира, ваша мать, категорически была против Аниты и моего сына, — отец снова разозлился. Я видел, как он едва сдерживал свой гнев, до сих пор живший в его венах. — И, воспользовавшись случаем моего отсутствия, она убила их обоих. И даже не скрывала своего ликования. — Закашлявшись, отец начал задыхаться.
— Хватит, — поспешил к нему, помогая пережить боль утраты, вновь поднявшейся волной в воспоминаниях. — Больше не думай об этом, прошу тебя, — взмолился, когда мужчина
Влетев в мой кабинет, помощник лихорадочно застучал по клавишам телефона. Я ощутил, что отец обмяк, и его рука, за которую я схватился, расслабилась.
— Отец? — дернул его за плечо, но в открытых глазах расширялись зрачки. — Отец?! — еще раз одернул его, но не последовало никакой реакции. — О, Аллах! Тахир!!! Поторопись! — испугавшись до чертиков, я запаниковал. Я не был готов вот так остаться без отца, ведь еще много предстояло рассказать друг другу. И Шамиль все еще не был им прощен. Отец должен бороться, потому что это заложено в нашей крови...
Глава 25
Полина Стасина
Я не находила себе место. Туда-сюда. Туда-сюда. Метясь по комнате, кусала свои ногти. По коже табуном шли мурашки, дико знобило. Мне было страшно от недосказанности. От неизвестности. Амир, его помощник и придворные врачи увезли бывшего короля Марокко. Кажется, мужчина скончался.
Выйдя на балкон, я проводила взглядом огромную машину, та исчезла за границей горизонта пеков и неба. Солнце опаляло кожу, и потому все вдали казалось миражом. Жар, исходивший от желтых просторов, веял в воздухе опасностью, и не было никакого желания ступать на ту тропу. Только одно в мыслях крутилось – Амир должен справиться с потерей, иначе я потеряю его. И свобода не станет мне наградой, а только наказанием. Я впустила мужчину в свое сердце. Я влюбилась в него, и готова быть ему нужной, если он того пожелает сполна. Но… глухо выдохнув, я шумно сглотнула ком в горле, а подступающие слезы все же прорвали плотину, и я заплакала. В дом приедет та самая Алика. Невеста Амира, и он будет вынужден соблюсти протокол своего совета.
Обняв саму себя, я почувствовала, что была брошена. И вместо того, чтобы начать искать пути отступления, сбежать бы, я решила просто отдаться воле судьбы. Она привела меня к Амиру, а значит, и приведет к финальному концу. Смахнув со щек слезы, я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать свой крик души. Он рвался и просил высвобождения. Опустив взгляд на персиковый сад, я стала наблюдать за садовниками и девушками, которые собирали спелые плоды. Хотела просто отвлечься и не думать ни об Алике, ни о трагическом событии, которое случилось сегодня утром, ни о чем вообще. Даже мой пишущийся роман меня так не вдохновлял и не отвлекал ото всего. Недолго думая, я сорвалась с места. Не хочу… не стану сидеть взаперти. Я буду на свободе. Хотя бы такой.
Двери оказались не запертыми, слава богу. Амир мне доверял. Тихо пробравшись по длинному коридору, я вошла сначала в обеденную залу и прихватила с собой два кувшина с виноградным соком. Это отличный повод, и он сработает. Охранники, оторопев от моего свободного разгуливания, сначала стушевались, а потом сами указали на выход в сад. Я благодарно улыбнулась, и быстро ретировалась.
— Ой, — напоровшись на Шанталь в коридоре, я испугалась. Прижав к себе оба кувшина, нервно хохотнула. Девушка тоже дернулась, хватаясь за грудь.
— Полина, вам надо быть в комнате. Вы еще ослаблены, — поспешила отругать меня, и подошла ко мне ближе. — Давайте, я вам помогу, — забрала один кувшин и вновь отстранилась.
— Шанталь, — мило улыбнулась, смягчая свою грубость, которая рвалась наружу, — я достаточно долго провела в лежке, хочу хоть на немного ощутить под ногами землю.
— Понимаю, — она согласна кивнула и ее губ коснулась понимающая улыбка. — Тогда я составлю вам компанию. Надо найти шляпку, так будет безопаснее на улице. — Я машинально провела по волосам ладонью. Конечно, с моей стороны глупо повторять ошибку, и, не споря с Шанталь, мы обе спустя двадцать минут оказались в саду.