Мой зомби
Шрифт:
– Док!.. – предупреж дающе выдохнул я.
Тот не слушал, продолжая гладить ее ладонью по щеке. И, черт возьми, похоже, ей это нравилось!
…Это была непростительная ошибка с моей стороны. Дока надо было оттащить силой. Все знают: у зомби случаются всплески эмоциональной памяти, особенно в присутствии близких – когда они могут показаться людьми. Но их злобная хищная сущность всегда берет верх.
– Назад! – заорал я. Но не успел. Бывшая сотрудница мгновенно переменилась в лице – будто в ней выключили эту прежнюю
Док долго осматривал свою ладонь, с которой обильно стекала темная кровь. Наконец сказал с поразительным спокойствием:
– У меня в запасе несколько ча сов. Маус, включи видео. Весь процесс, все, что я буду говорить, должно быть отснято. Не забудь все это изложить в своем отчете. Но главное – не пропусти момент, когда преобразование закончится. Надеюсь, рука у тебя не дрогнет.
– А как же ваша вакцина, Док?! – сдавленно проговорил я.
– Поздно. Вакцина спасает только здоровых – если вводить ее за трое суток до потенциального заражения. Но я успею поставить на себе кое-какие завершающие опыты. Смотри не дай мне все испортить, когда разум оставит меня. Могу я рассчитывать на тебя?
Я молчал, тупо глядя на Дока. К этому невозможно привыкнуть. Вот он – живой, здоровый, умный человек. Через несколько часов я должен снести ему череп.
– Ты слышишь меня, Маус? – в голосе Дока слышится понимание и сочувствие.
9
Миниатюрные камеры, разб росанные по всем лабораториям, снимают завершающий этап работы. Еще одна встроена в гарнитуру на моем ухе. Она фиксирует все, что вижу я сам.
– Образец номер «зет триста семнадцать», – говорит Док, закатывая рукав. Я вижу исколотый сгиб его руки, все тот же пистолет для инъекций. – На часах семнадцать тридцать пять. Ввожу контрольный образец в кровь.
Док вкалывает себе очередную дозу прозрачной жидкости, которую только что получил на сложном биохимическом стенде. Рядом, накрепко примотанная к стулу, сидит Эмма. Док больше не выказывает к ней видимой симпатии. Он колет ей то же, что и себе. И даже невооруженным взглядом видно, что ей становится хреново.
Еще полчаса – и Эмма замирает с жутким перекошенным лицом. Лицо темнеет, разложение происходит прямо на глазах. В лаборатории распространяется зловоние.
– Летальный исход наступил через сорок восемь минут после введения первого образца и через три мин уты после третьего, – холодно комментирует Док. – Эксперимент недостаточно чист, требует поправок на количество исследуемого материала. Но основной характер действия вакцины достаточно нагляден…
Это я готов подтвердить: нагляднее некуда. До сих пор я не видел ни одного эффективного
Только вот ему самому становилось все хуже. Док оказался не совсем прав: образцы, которые он колол себе, смогли оттянуть неизбежное почти на сутки, и я уже надеялся, что обойдется. Но Док понимал вещи, недоступные мне. Он видел самую суть. И позаботился не только о человечестве. Он позаботился обо мне.
Мне не пришлось убивать Дока и жить с этим до конца своих дней. Док ушел сам.
Я вышел всего на час – ненадолго забыться после суток без сна. Вернувшись, обнаружил тот самый автоклав – высокотемпературную печь – работающим на полную мощность и запрограммированным на включение через минуту после закрытия. Сердце у меня упало. Открыв тяжелые дверцы, я нашел лишь горячий пепел.
На столе с поразительной аккуратностью были сложены картриджи с образцами и трижды продублированные записи на флэш-накопителях. Рядом был распахнут герметичный пластиковый контейнер для всего этого груза. Здесь же стоял включенный ноутбук с посланием, поставленным на паузу. Мне оставалось только коснуться клавиши.
– Маус, я должен перед тобой извиниться. Наверное, не совсем честно оставлять тебя одного на острове, среди снегов и голодных монстров. Но затягивать с решением – значит, ставить тебя в еще большую опасность. К тому же я не хочу вешать на тебя еще и собственную смерть. Ты не должен страдать угрызениями совести. У тебя другая, более важная задача. Перед тобой образцы вакцины и записи о ходе экспериментов с подробным описанием, формулами и моими комментариями. Все это д олжно попасть в нужные руки. Покидая этот мир, я спокоен: ты не подведешь меня, Маус. Желаю выжить тебе… и всем остальным.
Вот и все, что он сказал напоследок. Какое-то время я сидел неподвижно, глядя в застывшую картинку на экране. А потом поднялся и стал собираться.
Надел рюкзак и с ППШ в руках вышел на широкий монастырский двор. В лицо мне ударил ледяной ветер с пригоршней снежного крошева. Подымался буран. Словно чуя неладное, за стенами волновались зомби. Я сел на заиндевелый еловый кругляк, достал тетрадь и теперь пишу эти строчки окоченевшими пальцами.
Я один посреди затерянного клочка земли. Вокруг – ледяное море, еще не схваченное льдом. У меня нет ни мореходного судна, ни связи, ни реальной возможности прорваться сквозь толпы зомби, собравшихся вокруг этих стен со всех прилегающих островов.
А в рюкзаке – спасение человечества.
Все это я пишу для того, кто найдет мое т ело и контейнер в моем рюкзаке. Ведь если ты читаешь эту тетрадь, значит, я уже стал одним из НИХ. Надеюсь, тебе повезет больше и ты доставишь контейнер по назначению.
Удачи тебе. Желаю выжить.
Твой зомби.