Мой
Шрифт:
— Я держу тебя, — неистово шепчет он мне на ухо, сжимая меня не слишком нежно. — Держу тебя. Держу.
— Только что приходила женщина! — лихорадочный голос Дианы дрожит от слез. — Она сказала, что Реми велел доставить для нее коробку!
— Иисус, — с отвращением говорит Пит. — Не будем их выбрасывать, Диана; нам нужно узнать, что это за разновидность. Вызови скорую и давайте просто раздавим ублюдков, подай мне кастрюлю.
В моем ухе звучит тяжелый, как гранит, голос Ремингтона:
— Я убью его, — обещает
— Оставь это для ринга, Рем. Именно этого он и хочет, сорвать твою борьбу за титул чемпиона, — говорит Пит между звуками ударов.
Чувствую, как руки Реми потирают меня и шипит его голос:
— Куда они укусили тебя? Скажи мне, куда именно, и я высосу весь яд.
Тяжело дышу, будто мои дыхательные пути внезапно опухли.
— Я . . . в-везде . . .
— Тебе не следует высасывать это, дай мне ее осмотреть, — говорит Пит.
Держусь за Ремингтона, а он плотнее обхватывает меня, медленно покачивая. Его тело трясет почти так же, как и мое, когда он говорит мне на ухо:
— Я держу тебя, маленький фейерверк, держу прямо в своих руках, — шепчет он, и я слышу едва скрываемую ярость в его голосе.
— Рем, позволь мне осмотреть ее, — просит его Пит.
— Нет, — стону и сильнее хватаюсь за Реми, потому что знаю, что если я умираю, то хочу погибнуть именно так. Боже мой, я умру? Кто будет заботиться о нем? — Не отпускай, не отпускай, — стону я.
— Никогда, — обещает он мне на ухо.
— Согласно "Гуглу", это аризонские древесные скорпионы. Ядовитые, но не смертельно.
— Держись за меня, — шепчет Реми, и затем мы двигаемся. Мое зрение еще больше размывается. Язык опух. Во рту слюна. Не могу дышать. Меня трясет, когда он поднимает меня и ощущение электрического тока изнутри возрастает до тревожного уровня.
— Куда, черт возьми, ты с ней идешь, Тэйт?
Рычание Ремингтона отдается в моей груди и каким-то образом утешает меня в этом шатком измененном состоянии.
— В чертову больницу, говнюк.
Слышу грохот, когда он со всей силы открывает дверь, а потом скрип, будто он снял ее с петель. Затем мы куда-то движемся . . . его дыхание быстрое и тяжелое . . . .
Сзади нас зовет Пит:
— Чувак, Диана только что вызвала скорую. Просто прими чертовое успокоительное и дай ей "Бенадрил" [8] .
— Сам. Прими успокоительное. Пит.
Мы быстро куда-то идем, и я слышу в его голосе, что он висит на волоске. Я начинаю паниковать от мысли, что это могло сильно повлиять на него, делая его быстрым.
8
"Бенадрил"– антигистаминный (противоаллергический) препарат.
—
Ремингтон замирает, и я чувствую, как он смотрит на меня, но в моих глазах все размыто, затем он говорит:
— Черт бы меня побрааал!
Приезжает лифт. Когда двери открываются, до меня доносится голос Райли.
— Так, что происходит? Тренер ждет в спортзале, Рем . . . . — он замолкает.
— Живые скорпионы, — Пит объясняет Райли. — Ядовитые, но к счастью, не смертельно.
— Я не могу дыфать, — говорю я вслух. Волнуюсь. Ужасно. Впервые в жизни я не понимаю, какого черта творится в моем теле.
— Яд проникает в нервную систему, но не попадает в кровь. Постарайся сохранять спокойствие, Брук. Эти древесные скорпионы гадкие паразиты. Ты чувствуешь свои ноги?
Я качаю головой. У меня тяжелый язык, каждое ужаленное место так сильно болит, что мое лицо застыло в гримасе, и я судорожно дышу.
Пит протягивает руку.
— Дай я посмотрю . . .
Чувствую, как Реми протягивает мою руку и, когда Пит изучает меня, шепчет:
— Я убью его.
— Все будет хорошо, Би, — говорит Пит. — Однажды я испытал такое. Это ужасно, но ты точно не умрешь от североамериканского скорпиона.
Киваю, цепляясь за это успокоение, когда Диана зовет от двери:
— Здесь записка! Я перевернула коробку и там оказалась записка!
— Что там написано? — спрашивает Пит. Затем слышу шелест бумаги, когда он читает, — “Ты поцеловала меня. Теперь тебя поцеловал в ответ Скорпион. Каково чувствовать мой яд в себе?”
Тело Ремингтона переходит в режим боя. Внезапно я это чувствую, полностью меняется то, как он меня держит. Он был защищающий и властный, и вдруг . . . он хочет драться.
В моей голове образуется картинка: Я, стоящая перед этим олицетворением мерзости, целую его отвратительную татуировку скорпиона, чтобы увидеться с сестрой. Стону, когда новая волна тошноты поднимается к горлу.
— Пит, я видел его громил внизу в лобби. Думаю, он здесь, в отеле, — говорит Райли.
— Вероятно, ублюдок ждет внизу Ремингтона.
— О, он допрыгался! — громогласно говорит Ремингтон. — Он уже мертв! — он разражается гневом.
Зажмуриваю глаза от его бурной энергии, окружающей меня, и понимаю, что как бы он не пытался удерживать глаза синими . . .
Они стали черными.
Реми стал темным.
Внезапно его губы оказываются прямо возле моего уха, и, удерживая меня за затылок, он шепчет:
— Мне нужно кое-что сделать прямо сейчас. Я люблю тебя. Я чертовски сильно тебя люблю. И я вернусь и склею тебя обратно, хорошо?