Моя цель — на алых нитях полотна

yulia.solovyova47

— Это вам подарок.

— От кого?

— От британца. Он просил представить себя так. Всего хорошего, мисс Пирс, — улыбнулся парень. Я закрыла за ним дверь. Ничего не соображая, я просто начала разрывать упаковку, желая добраться до сути.

Не может быть. Что за чертовщина творится вообще…

Сначала я заметила знакомую раму. И резко сдёрнула до низа бумажный пакет, обнажив перед собой картину. Мою картину.

Из горла вырвался крик боли. Я схватилась за голову, и у меня в глазах появились

слёзы…

Мой шедевр. Мой исполосованный шедевр.

Мой превращённый в ничто шедевр.

Кто-то варварски прошёлся по холсту ножом, вспоров картину. То мелкие, то огромные порезы… А Стефана практически и нет на холсте. Потому что он весь изрезан.

Он прибежал на мой крик и просто застыл. Я же рыдала, упав на колени.

— Кэтрин, что это? — быстро проговорил Стефан. — Это… твоя картина?!

Я ничего не ответила ему, не смогла справиться со слезами.

Стефан присел на корточки рядом со мной, обнял меня, начав утешать. Но совладать с собой было сложно. Какой-то урод уничтожил то, над чем я так долго трудилась, во что вложила душу.

Стефан заботливо гладил меня по волосам, я же прижималась к нему ближе. Я ещё никогда не чувствовала себя так.

***

Эта картина оказалась гениальной и в то же время бездарной подделкой. Я не заметила разницы, поскольку сравнивать-то… нечего.

Моя картина в безопасности у него. У этого урода.

Стефан помог мне прийти в себя, мы вместе позвонили Мэтту. Тот быстренько подключил полицию. Попытались отследить анонимные звонки. Совершённые Аларику, Мэтту, службе курьеров. Но ничего. Показания о самом голосе не сходились — все давали разные описания. Звонки были совершены с телефонов, от которых аноним сразу же избавлялся.

Меня допрашивали. Я призналась, что не знаю, кто это может быть.

Мэтт поделился с полицией тем, что на вечере по продаже я сильно напряглась, узнав про историю с анонимом. Я же списала это всё просто на собственную паранойю. Которая оказалась вовсе и не паранойей, а предчувствием.

«Остатки» картины отправили на экспертизу. Определили вид ножа, которым были совершены порезы. И также заметили отсутствие моей подписи на холсте. При более отдельном изучении оставшихся кусочков выяснилось, что это просто подделка. И аноним прислал мне её, чтобы потрепать нервы.

А, и ещё один сюрприз, свалившейся к нам на голову — с миллионами нас надули. Очень нагло. Мэтт сразу сник. Я так и не разобралась, как были провернуты все махинации, однако мы остались без денег и без картины. Говорят, талантливый хакер.

Британец. Меня тут же расспросили обо всех моих любовниках. И, естественно, стали искать британца по крови. Вышли на Клауса Майклсона, однако и мне непонятно, зачем ему это делать. У нас был просто секс по желанию, нечастый.

У

полиции на Клауса ничего нет.

Полицию насторожило из всей этой истории только провернутая мастерски операция с деньгами. Вот это их заинтересовало.

Но никаких поисков преступника они проводить не будут. Ограбление в квартире Аларика уже раскрыто, картины найдены, преступник тоже. Но это всё было за день до того, как мне прислали эту подделку. Преступник — обычный хам-вор, которого мы уже навестили и с которым я никак не связана!

Полиция стала думать, что я специально провернула это сама, чтобы привлечь к себе внимание…

Тогда мы и ушли, напомнив про операцию с миллионами.

Стефан вывел меня на свежий воздух. Уже вечер. День прошёл быстро в этих метаниях с одного места в другое. Ночью я почти не спала, и это сказалось на моём лице. Я много плакала.

— Кэт, всё будет хорошо, — в очередной раз повторил Стефан, прижимая меня к себе.

— Полиции всё равно, ты понимаешь это? Они были готовы обвинить меня! — оторвалась я от него, закипая. — Кто это вообще делает и зачем?

— Может, ты подумаешь…

— Над чем?!

— Над тем, кто это может быть.

— Ты тоже предполагаешь, что это кто-то из моих бывших? Я не представляю, Стефан… Кого я так задела?

Домой нас отвёз Мэтт, я же боялась садиться за руль. Он мало говорил, только вздыхал. Сам понял, что дело дохлое. Я просто смотрела в окно, а Стефан гладил меня по руке.

Домой мы приехали ближе к восьми.

— Я думаю, тебе лучше пойти домой, — проговорила я, снимая обувь с ног.

— Я не собираюсь оставлять тебя одну. Ты что, Кэтрин?

— Я что? — огрызнулась я. — А ты? Ты возомнил себя рыцарем… Который в состоянии защитить принцессу в беде. Но знаешь, что? Ты слабак, Стефан. Да даже если этот маньяк придёт за мной, ты ничего не сделаешь. Только первым падёшь. Ты — грёбанный пацифист морду брату начистить не можешь, что уж говорить об этом маньяке… — шипела я, смотря Стефану в лицо. — Не хочу видеть тебя рядом с собой. Уходи.

— Кэтрин, я знаю, что ты сейчас это говоришь из-за случившейся ситуации…

Стефан не обиделся. Более того — хотел меня утешить. Во взгляде видела.

— Ты что думаешь? Я не понимаю? Не понимаю твоего поведения, твоих вопросов… Я никогда не выйду за тебя замуж. Я знаю, ты об этом думал, — усмехнулась я, злобно смотря ему в лицо. Вот ещё немного надавлю на его больные точки… — Ты спрашивал, какие чувства я испытываю к тебе — привязанность. Но не любовь, Стефан. И я никогда тебя не полюблю, потому что любить я не умею! Бегаешь вокруг меня на задних лапах… Но как бы хорош ты не был в постели, какие бы вкусные завтраки и ужины мне не готовил, как бы не поддерживал, ты просто будешь очередным именем в списке моих бывших.