Моя чужая жена
Шрифт:
– Ну что ты такая нервная, Ириска? Расслабься, сейчас вызову помощь, – беру телефон и набираю воображаемый номер, артистично прошу подъехать несуществующего человека. Она со злостью вынимает из сумочки свой телефон и долго в него смотрит, сводя брови.
– Как ты дозвонился? Здесь связи нет!
– Давай поговорим, – прошу я и поднимаю руку, чтобы заправить мешающую ей прядь волос. Отшатывается от меня, как от прокаженного.
– Нам не о чем разговаривать! Мы решили все четыре года назад! Открой двери и дай мне выйти! – требует Таня.
Смотрю на нее такую злую, взволнованную, и понимаю, что не хочу разговаривать. Что бы я ни сказал, она сейчас не
– Знаю, что я сволочь, мудак и все то, что ты обо мне думаешь, я заслужил, – говорю в миллиметре от ее приоткрытых от возмущения губ, почти их касаясь. – Но я приехал за тобой, что хочешь с этим делай… – выдыхаю ей в губы, а Таня расплывается в ехидной улыбке. Она не сопротивляется, даже подаётся ближе, касаясь моих губ. Сладко. Боже, как сладко, по телу разливается электричество, покалывая кожу.
– Аверин, сам себя слышишь? – ее губы скользят по моим, пачкая помадой, и я сильнее стискиваю ворот ее пальто. Вдыхаю полной грудью, наслаждаясь. – Я замужем за прекрасным мужчиной, у нас дочь, – шепчет и упирается руками в мою грудь, но не отталкивает. А мое сердце барабанит ей в ладони. Сука, она сейчас может вырвать его, и не дернусь. – Я тебя не звала. Не лезь в мою жизнь! – шипит, как кошка, и проходится ногтями по моей толстовке. Бляяя, что она сейчас сказала? В ушах звенит от ее запаха, губ, пальчиков на груди. – Я цельная, и куски старой выкинутой жизни мне не нужны. Справься со своими порывами самостоятельно. Без меня! – она подается ближе, наваливаясь на меня, упираясь грудью в мою грудь… Мгновение… Я прихватываю ее губу, втягиваю, чувствуя, как она содрогается. Рывок, Таня нажимает на кнопку разблокировки, отталкивает меня и буквально вылетает из машины!
– Сучка! – кричу ей вслед и херачу кулаком по рулю. Выскакиваю из тачки, не закрывая двери, и догоняю ее. Хватаю за руку и резко разворачиваю, дергаю на себя, впечатывая в тело, так что у нас спирает дыхание.
– Что, ни разу не вспоминала обо мне? Вот так, бля, без сожаления, быстро легла под другого, стоило мне уехать? Тогда, получается, ты насквозь фальшивая, моя девочка, – рычу ей в лицо. На улице поднимается ветер, с ее волос падает заколка, и кидает копну шёлковых волос мне в лицо, окутывая сумасшедшим запахом ириса. – Ты либо фальшивила со мной, когда клялась в любви, либо сейчас фальшивишь, выстраивая иллюзию идеального брака, как барьер против меня. Только ты знаешь, что я беспринципная сволочь, и мне плевать на твой мир, если он не пересекается с моим! – хватаю ее за шею, сжимаю, чувствуя, как трепещет ее пульс. Крупные капли дождя, срываясь с темного низкого неба, окропляют нас.
– Значит, фальшивила с тобой, – кидает мне в лицо, а сама дрожит в моих руках. А меня корежит изнутри, раздирает на части от ее близости и острых как лезвия слов. Они режут меня по нервам, причиняя адскую боль. Хочется встряхнуть ее и потребовать, чтобы не лгала. Потому что, если все сказанное ею – правда, это полный пи*дец. – Отпусти! – требует, колотя меня кулаками в грудь; такая растрепанная, раскрасневшаяся от злости. Прекрасная, сексуальная и не моя. Чужая, мать ее! А я «кусок старой жизни».
– Отпущу, ответь только на один вопрос. Ты его любишь? – вкрадчивого спрашиваю, всматриваясь в глаза цвета горячего шоколада, потому что сказать она может все что угодно. Я ищу ответы в ее глазах. Таня замирает,
– Я люблю. Своего. Мужа! – выделяя каждое слово, проговаривает она мне. А глаза стеклянные, нет там эмоций – никаких. Тишина. Только наше рваное дыхание и дождь. Меня немного дезориентирует ее признание, лишая кислорода. Таня пользуется моментом, отталкивает меня и убегает в сторону дороги. С минуту стою под дождем, как идиот, и смотрю ей вслед.
Вынимаю из кармана сигарету, прикуриваю, глубоко затягиваюсь и поднимаю лицо к небу, умываюсь холодным дождем. Подхожу к тачке, накидываю назад провод. Сажусь за руль, вышвыриваю сигарету и срываюсь с места, нагоняя Таню. Торможу возле нее, открывая двери. Промокла вся, дрожит, но упорно пытается куда-то позвонить, прикрывая ладонью телефон.
– Садись. Я обещаю: и слова не скажу, – серьезно говорю. – Садись, дура, простынешь, – немного нервно выдаю я. – Не бойся, не трону.
Она кусает губы, кидает последний взгляд на телефон и все-таки садится.
Я сдержал слово и весь дальнейший путь не сказал и слова. Врубил музыку и смотрел на дорогу. Любит она, значит, своего прекрасного мужа. Не верю, мать ее! Или не хочу верить. Мне нужно все это переварить.
Она приводит себя в порядок: волосы расчесала, раскидывая по плечам, чтобы быстрее высохли, стерла размазанную мной помаду и нанесла новый слой, поправила тушь – словно вновь надела маску «счастливой жены», торопясь на обед к «идеальному мужу». И мне кажется, что вот ЭТО ВСЕ фальшиво, а не со мной. «Аверин, прекрати выдавать желаемое за действительное!» – кричит внутренний голос.
Когда мы подъехали к зданию офиса, Таня уже была в идеальном порядке. Волосы собраны в строгую прическу, а на лице маска холодной чужой женщины. Как только я припарковался, сразу вышла из машины и быстро направилась в сторону темно-синей «ауди».
Не знаю, зачем я это делаю, выхожу из тачки ровно тогда, когда из «ауди» выходит ее муж в идеальном костюме с иголочки и открывает ей пассажирскую дверь. Вынимаю зубами из пачки сигарету, чиркаю зажигалкой и смотрю на ее адвоката. Не просто смотрю, а хочу, чтобы он почувствовал мою волну агрессии, прожигая взглядом. И он чувствует, оборачивается и небрежно скользит по мне взглядом. Захлопывает двери, обходит машину и, прежде чем сесть за руль, смотрит мне в глаза, прищуриваясь, посылая уничтожающий взгляд, своеобразное предостережение. А я ухмыляюсь ему, глубоко затягиваясь, выдыхая облако дыма. Да, Костюм, я у тебя ее заберу…
Как оказалось, в мои обязанности входит возить Анжелу. У нее совершенно «случайно» в этот день сломалась машина. Женщина постоянно ненавязчиво флиртовала, шутила и задавала очень много вопросов, не касающихся работы. А я не в духе поддерживать ее разговор и уж тем более флиртовать. Кивал, нехотя отвечал, но она оказалась навязчивой чересчур и решила на правах начальницы залезть на мою территорию.
– Ну что, Антошенька, пошли, – кивает в сторону входа в винный бутик.
– Не пью вино, – отмахиваюсь, посматривая на часы, в ожидании, когда закончится это день.