Моя чужая жизнь

Рожкова Анна Владимировна

– Что с тобой? – спросила Светка. – Заболела?

Переводить я не могла, щеки пылали, зуб на зуб не попадал.

– Может, домой пойдешь? – великодушно предложила коллега.

Я покачала головой. Перед глазами все плыло. Я мужественно держалась.

– Чего сидишь? Все равно не работаешь, - недовольно пробурчала Светка. – Шла бы домой.

С трудом дождавшись перерыва, я подошла к Бену. С громко колотившимся сердцем сунула ему в руку накарябанный на клочке бумаги телефон. Не помню, как добралась до дома.

– Доченька, да ты вся горишь, - причитала мама. –

Разве можно так относиться к своему здоровью?

Я отдалась родным рукам, нырнула в постель, забывшись горячечным сном. «Бен, Бен», - громко звала я, силясь догнать широкоплечую фигуру. Я рыдала, заламывала руки. Он не слышал. Продолжал идти, ни разу не обернувшись.

– Мама, мне никто не звонил? – обеспокоено спросила я, едва вынырнув из кошмара.

– Никто не звонил. А кто такой Бен? – поинтересовалась мама, протягивая градусник. – Ты все время звала какого-то Бена.

– Я его переводила, - смущенно пролепетала я.

– Понятно. Слава Богу, температура спала. Пойду, налью тебе еще чаю, - мама поднялась с постели.

– У меня этот чай скоро из ушей польется, - пожаловалась я.

Мама не услышала или сделала вид, что не услышала. Я места себе не находила, постоянно напрягала слух, боялась пропустить звонок. Аппарат стоял в прихожей.

– Не закрывай дверь, - попросила я маму.

– Так дует же, - удивилась она моей просьбе. – Странная ты какая-то.

Я ворочалась с боку на бок. Телевизор раздражал, мысли о Бене мешали сосредоточиться на книге. Наконец, я сдалась, отложила бесполезную книгу. Закрыла глаза, мечтая о нем. «Позвони, ну, позвони, пожалуйста, молю. Господи, сделай так, чтобы он позвонил», - шептала я. Меня разбудил телефонный звонок.

– Мама, кто там? – я привстала на постели.

– Соседка, лук просит, - крикнула мама из прихожей.

Надежда сменилась разочарованием. Он не позвонил. Ни на следующий день, ни через день. Через месяц я стала женой Виктора. Такой ненавязчивый, терпеливый Виктор отказался отложить свадьбу. Бледная, едва оправившаяся после болезни невеста и счастливый, пышущий здоровьем жених. «Терпится, слюбится», - словно мантру, повторяла я про себя.

На свадьбе Виктор перебрал.

– Хватит, - тянула я его за рукав.

– Я что, не могу напиться на собственной свадьбе? – пьяно произнес Виктор, хрипло рассмеявшись.

Гости кричали «горько», громко играла музыка, яркий свет слепил. Хотелось забиться в норку и забыться долгим сном. Желательно, вечным. Этот вечер никогда не кончится. Но вечер кончился. Гости проводили нас до машины. Долго кричали вслед.

Обшарпанное общежитие и чужой, незнакомый мужчина рядом.

– Нет, нет, - я отступала к кровати. – Пожалуйста, не надо.

Виктор приближался.

– Ты теперь моя жена, законная жена, - осклабился Виктор.

– Ты слишком много выпил, - защищалась я.

– Мне это не помешает, - засмеялся муж.

Он повалил меня на кровать, задрал подол, сорвал трусики. Я лежала, стиснув зубы, по щекам текли слезы. Слава Богу, все закончилось быстро. Виктор довольно крякнул, откатился и тут же захрапел. А я до утра глотала слезы. «Просто он много выпил», -

успокаивала я себя. Но все повторилось и на следующую ночь и через ночь. Виктор думал только о себе, чувства партнерши его не интересовали. Я научилась лежать тихо, не шевелясь, представляя себя далеко от убогой комнатки и нелюбимого мужчины. Спасала работа. Я бралась за любую шабашку, лишь бы не идти «домой». Вспоминала ли я Бена? Иногда. Очень редко. Он представлялся плодом моего воспаленного воображения. Вскорости Виктор заговорил о ребенке. Ребенок. Может, ребенок примирит меня с реальностью? Лиза родилась летом. Чудесное время. Я спустилась с каблуков на грешную землю, оставила любимую работу. Теперь у меня были Виктор и Лиза, Лиза и Виктор и полное одиночество. Все дни проходили в стирке пеленок, готовке и уборке. Сна катастрофически не хватало. Зато не оставалось времени на мысли. Вечером я просто падала от усталости, засыпая на ходу.

– Да сколько она будет орать? – злился Виктор. – У меня завтра тяжелый день.

– У нее колики, - с трудом передвигая ногами, я брала коляску и выходила на улицу. – Баю, баюшки, баю, не ложися на краю.

– Мне обещают квартиру, - радостный Виктор влетел в комнату. Я кормила Лизу.

– Ну, давай, еще ложечку, - уговаривала я. Лиза капризничала, хныкала, резался зубик.

– Ты меня слышишь? – крикнул муж.

Лиза в голос заревела.

– Слышу, не глухая, - огрызнулась я, успокаивая ребенка.

– Нужен еще один ребенок, - заявил муж.

Я чуть не выронила ложку.

– Что? Я не ослышалась? Я едва держусь на ногах от усталости. Ты весь день на работе. Я кручусь на общей кухне, - возмутилась я.

– Чтобы не крутиться на общей кухне, нужно родить еще одного ребенка. Иначе будем ютиться в однокомнатной.

– Кто родился? – орал муж под окнами роддома.

– Девочка, - крикнула я, злорадно глядя, как изменилось его лицо. Казалось, даже цветы в его руках завяли.

Лиза по сравнению с Верочкой была сущим ангелочком. Верочка орала все дни и ночи напролет. Спустя несколько месяцев я походила на собственную тень. Под глазами залегли круги, из глаз исчез блеск. Жизнь песком утекала сквозь пальцы. Сопли, болячки, прививки, садик. Правда, Виктору дали двухкомнатную. Я крутилась на своей кухне и купалась в своей ванной, избегая смотреть в зеркало на чужую усталую тетку. Иногда приезжала мама – неслыханный, незабываемый праздник. Я могла поспать. О большем не мечтала. Незаметно пролетели пять лет. Пять долгих, нескончаемых лет.

– Чуть не забыла. Тебе кто-то звонил. Какой-то иностранец, - между прочим заявила мама, помешивая на плите суп.

Сердце пропустило удар. Я села, чтобы не упасть. Только один иностранец знал мой домашний номер. Рано утром я была у мамы.

– Дочка, что за спешка? – удивилась мама, открывая дверь.
– Гулять пойдем? – поинтересовалась позже. Я, как приклеенная, сидела возле аппарата. Боялась выйти в туалет, какой там гулять.

– Алло, алло, - кричала в трубку, сердце готово выпрыгнуть из груди. – Мама, тетя Надя.