Моя до полуночи

Клейпас Лиза

Уин, читавшая толстую книгу о Гемпшире, сказала:

– А история дома Рамзи впечатляет.

– О нашем доме написано в книге по истории?

– Только небольшой абзац, но все же наш дом упомянут. Но это ничто по сравнению с описанием поместья графа Уэстклиффа и его дома – одного из самых величественных в Англии. По сравнению с ним наш дом просто карлик. Дом принадлежит Уэстклиффам уже почти пятьсот лет.

– Он, должно быть, уже очень старый, этот граф, – с самым серьезным видом сказала Поппи.

Беатрикс

хихикнула.

– Читай дальше, Уин.

– «Рамзи-Хаус расположен в небольшом парке, в котором растут дубы и буковые деревья. Строительство дома было закончено в 1594 году. Здание славится своими длинными галереями, характерными для того периода. В более позднее время к дому было пристроено одно крыло и бальный зал».

– У нас есть бальный зал! – обрадовалась Поппи.

– И наверное, в лесу у нас есть олени! – воскликнула Беатрикс.

Лео забился поглубже в угол.

– Господи, я надеюсь, что в доме есть хотя бы уборная.

К тому времени как наемный экипаж свернул на дорогу, которая вела к дому, уже начинался вечер. Утомленные долгим путешествием, все радостно вздохнули, увидев дом с высокой крышей и кирпичными трубами.

– Интересно, как там справился Меррипен, – озабоченно сказала Уин. Меррипен, бывший и кухаркой, и дворецким, уехал двумя днями раньше, чтобы подготовить дом к приезду семьи.

– Наверняка работал и днем, и ночью, – ответила Амелия. – Проверял, как обставлены комнаты, все переделывал, отдавал приказы слугам, которые не смели его ослушаться. Я уверена, что он просто счастлив.

Уин улыбнулась. Даже уставшая и бледная, она выглядела прелестно – светлые волосы мерцали в неровном свете, лицо было словно фарфоровое. Ее профиль привел бы в восторг поэтов и художников. До нее даже хотелось дотронуться, чтобы убедиться, что она живое существо, а не статуя.

Экипаж остановился перед домом, окруженным изгородью из давно не стриженных кустов. Цветники во дворе заросли сорняками. Но это все не сложно привести в порядок, подумала Амелия. Зато фасад дома с заостренной крышей и высокими окнами выглядел совсем неплохо.

Наемный кучер опустил ступеньки кареты и помог пассажирам выйти.

Наблюдая, как ее сестры и брат выходят из кареты на дорогу, мощенную битым кирпичом, она предупредила:

– Дом и усадьба выглядят немного неухоженными, потому что здесь долгое время никто не жил.

– Не могу понять почему, – проворчал Лео.

– Но все очень живописно, – прокомментировала Уин, улыбнувшись. Долгое путешествие заметно ее утомило. Судя по опущенным плечам и бледному лицу, у нее совсем не осталось сил.

Уин хотела поднять небольшой чемодан, поставленный кучером возле ступеней кареты, но Амелия подскочила к ней и, взяв чемодан, сказала:

– Ты ничего не должна нести. Пойдем в дом. Мы найдем

место, где ты сможешь отдохнуть.

Холл был обшит деревянными панелями, которые когда-то были выкрашены в белый цвет, а теперь потемнели от времени. Пол был выщербленным и грязным. В глубине холла была великолепная резная каменная лестница, но ее чугунные перила заросли пылью и паутиной. Амелия заметила, что уже были предприняты попытки очистить перила, но было очевидно, что процесс займет много времени и потребует немалых усилий.

Меррипен появился из коридора, который вел из холла в глубь дома. Он был в рубашке с закатанными рукавами и без галстука. Воротник был расстегнут, обнажая смуглую кожу, блестевшую от пота. Спутанные черные кудри спускались на лоб. Он широко улыбался:

– Вы опоздали на три часа.

– Что такое три часа в семье, где четыре сестры? – улыбнулась Амелия и протянула ему свой носовой платок.

Стерев с лица пыль и пот, Меррипен посмотрел на семейство Хатауэй, при этом его взгляд немного задержался на Уин.

Потом он дал Амелии полный отчет. Он нашел в деревне двух женщин и мальчика, чтобы они помогли убрать дом. Спальни более или менее приведены в порядок. Много времени заняла уборка кухни и чистка очага. Кухарка сейчас готовит еду…

Меррипен вдруг остановился и, взглянув Амелии через плечо, бесцеремонно оттолкнул ее и как раз успел подхватить Уин. Он взял ее на руки и попросил ее положить голову ему на плечо. Хотя он был спокоен и непроницаем, как обычно, Амелия была поражена тем, как он держал Уин на руках. Как нечто, ему принадлежащее.

– Дорога слишком ее утомила, – сказала Амелия. – Ей надо отдохнуть.

Ни один мускул не дрогнул на лице Меррипена.

– Я отнесу ее наверх.

Уин пошевелилась и открыла глаза.

– Я чувствовала себя хорошо, но потом пол подо мной покачнулся… Извините меня. Я ненавижу падать в обморок.

– Все в порядке, – уверила ее Амелия. – Меррипен уложит тебя в постель. То есть… – Амелия замешкалась. – Он донесет тебя до твоей спальни.

– Я могу сама дойти. У меня просто на минуту закружилась голова. Меррипен, пожалуйста, опусти меня на пол.

– Ну уж нет, я сам отнесу тебя, – возразил он и, не слушая ничьих протестов, пошел вверх по лестнице. Бледная рука Уин обвила его за шею.

– Беатрикс, иди с ними, – приказала Амелия, передавая ей чемодан. – Здесь ночная рубашка Уин. Помоги ей переодеться.

Беатрикс тут же бросилась выполнять распоряжение Амелии.

В холле теперь, кроме Амелии, оставались только Лео и Поппи.

– Поверенный сказал, что поместье нуждается в ремонте, – сказала Амелия. – Более правильно было бы сказать, что оно лежит в развалинах. Как ты думаешь, Лео, сможем мы его восстановить?