Моя дочь от тебя

Рябинина Юлия Валериевна

– Ты что-то успела сделать?
– после минутного созерцания Даши Сафронов повернул голову в сторону докторши, просверлив ее взглядом.

– Нет, - отрицательно качнула головой.
– Я только дала ей наркоз, - срывающимся голосом

ответила она.

– Все. Твоя миссия на сегодня закончена, - пробасил Сафронов, снимая с плеч пиджак, подошел к девушке, накрыл ее сверху. Аккуратно поднял на руки.

– Но вы не имеете право...
– вдруг подала голос докторша, но Сафронов уже не слышал ее, за его спиной тенью встал Николай,

и женщина замолкла.

Под испуганные взгляды медперсонала и посетителей, в глубокой тишине, Сафронов со своей ношей покинул старые стены больницы.

Николай открывает дверь автомобиля, и Сафронов усаживает девушку на сиденье.

– Вещи ее забрал?
– сухо спрашивает Степан Геннадьевич у телохранителя.

– Да, босс.
– Николай протягивает Сафронову Дашину одежду.

– Вот стерва, - бормочет Степан, укладывая рядом с девушкой ее вещи.
– Одни проблемы от нее. Убить было бы проще.
– Он натягивает по длинным худым ногам трусы, а следом и джинсы.
– Ну, что стоишь пялишься? Помоги, - злобно рычит Сафронов, когда одевание неподвижного тела затянулось.

– Да, босс, - с готовностью откликается Николай.

Даша начинает приходить в себя, уже когда они едут в клинику.

– Как?
– доносится тихое бормотание девушки до Сафронова, и он, повернувшись, натыкается на пустой, затуманенный взгляд Даши.

– Не ожидала, да?
– скалится мужчина.

Даша дергается в сторону, но она настолько слаба, что у нее получается только шевельнуться и остаться на месте.

– Зачем?
– бормочет потрескавшимися губами.

– Потому что я тебе сказал, Даша: ты больше себе не принадлежишь. Теперь не принадлежишь. Ты сделала очень большую ошибку, когда пошла против моей воли.

В салоне авто повисает молчание. От того как взгляд девушки меняется, выцветает, Сафронову становится душно, тесно. Удары капель дождя по крыше учащаются. Ливень набирает силу.

Степан Геннадьевич выжидающе продолжает смотреть на Дашу. Ему хочется услышать от нее слова мольбы о пощаде. Вымаливания прощения. Рыдание, в конце концов (до угроз в ее состоянии вряд ли могло бы дойти), но девушка упорно продолжает молчать, глядя на него пустыми глазами.

– Я не жалею о том, что сделала аборт, - вдруг выдает она и бессознательно проводит по животу рукой.

Мужчина, проследив за ее взглядом, гневно поджимает губы. Ему вдруг становится невыносимо мерзко от того, что Даша именно такая: эгоистичная, черствая. Да, ей плевать на всех. И ей никто не нужен. Она никого никогда не полюбит, кроме себя. Тут и гадалкой не нужно быть, чтобы понять это.

– Кто бы тебе позволил еще его сделать, - цедит босс в ответ на слова девушки.

– Что?
– взволнованно произносит Даша. Глаза распахивает, уставившись на босса в недоумении.
– То есть вы хотите сказать?..

– Ты продолжаешь оставаться беременной, Даша. И аборт ты сделаешь только тогда, когда я скажу,

– отвечает на ее невысказанный вопрос Сафронов.

–

Но этого не может быть. Я же видела...
– не веря в услышанное, трясет головой девушка.
– Вы! Вы не имеете права! Вы уже так однажды поступили с Майей. Я не хочу повторять ее судьбу. Не хочу!

– Так в том, что Майя убежала, виновата ты, Даша.

Сафронову приходится прикладывать усилия, чтобы сдержать эмоции. Как эта девка вообще может позволять себе разговаривать с ним в таком тоне?

– Да, - кивает Даша.
– И теперь сделала бы для нее то же самое, лишь бы она находилась подальше от вас и от...
– Девушка прикусывает язык, но Сафронову и не нужно продолжения. Он и без того догадался, что она имеет ввиду.

– Вот значит как, - зло усмехается мужчина.
– И чем же недовольна ты, моя дорогая? За Майю я бы мог еще действительно засомневаться. Укорить себя в том, что обошелся с ней грубо. А ведь это ты представила ее такой в моих глазах, разве нет? Но я тоже сглупил. Тогда я и не подозревал, - с полным чувством омерзения выплевывает Сафронов, - какая ты дрянь, обменявшая свою сестру на пачку бумажек.

– Вы так говорите, потому что у вас этих бумажек хоть *опой жри, а когда ты живешь одним днем, не зная, что тебя ждет в завтра... Да и что об этом вспоминать? Все, что было, то прошло. Повторюсь: я ни о чем не жалею. НИ О ЧЕМ!
– выкрикивает дерзко и тут же съеживается на сиденье, когда Сафронов замахивается на нее, но останавливается в самую последнюю секунду. Он не опустится так низко, чтобы бить беременную женщину. И даже если эта женщина - шлюха, это ничего не значит.

Сафронов опускает руку. Тяжело дыша, откидывается на спинку сиденья, стиснув челюсть, прикрывает глаза.

Дрянь бесячая. Может же вывести из себя за секунды.

Вдруг девушка рядом с ним начинает шевелиться. Ерзать. Сафронов приоткрывает глаза, кидает на нее косой взгляд. Девушка тут же вся вытягивается в струнку, застывает, будто в статую превратилась.

– Даша, я надеюсь, ты осознаешь, насколько непроста ситуация?
– Сафронов кладет ладонь поверх холодных пальцев девушки, сжимает их.
– Я не доверяю тебе. И в этот раз я твоему слову уже не верю.

– Я не в обиде, Степан Геннадьевич, - пожимает плечами Даша. Она уже надела маску безразличия на лицо и снова ведет себя отстраненно.
– Это ваше право.

– Будем надеяться, что маленький срок беременности не помешает точно установить отцовство, - сухо произносит мужчина.

У Даши по лицу скользнула тень. Испуг. Степан точно разгадал эту эмоцию, ее ни с чем невозможно спутать.

Но девушка тут же берет себя в руки, согласно кивает. Отворачивается к окну.

– Максим нашел Майю, - говорит она, а у Сафронова сердце в груди неожиданно сдавливает, и его зычный голос сходит на хрип:

– Что ты сказала?

– Что слышали... Степан Геннадьевич, - кидает на Сафронова непонимающий взгляд Даша, пугливо отскакивает.