Моя долгожданная любовь
Шрифт:
Он слез с коня и, спотыкаясь, прошел вперед, с трудом ворочая головой, чтобы не упустить ничего из виду. Все вокруг было мглистым, мокрым, промерзшим. Никого не было видно.
Джим в отчаянии застонал и уселся между двумя дубами. Он зарылся лицом в руки, укрываясь от ветра, который с воем и свистом бил в его усталую грудь.
Где она могла быть? Куда она девалась? Джим чувствовал себя так, словно ему разорвали все внутренности. Натруженные мышцы болели. Он едва мог передвигаться, но знал, что надо продолжать. Нельзя отказаться от поисков. Он обязан найти ее.
Пошатываясь и опираясь одной рукой о ствол дуба, Джим поднялся. Закрыв глаза, он представил
— Брайони! — взревел он, раскинув в стороны руки. — Куда ты сама девалась? Куда? Куда?
Но его слова подхватил ветер и унес куда-то в сторону. Ему никто не ответил.
Глава 9
Когда военный отряд индейцев из племени шайенов вернулся в свой лагерь, их встретили радостные соплеменники. Радость в связи с успешным возвращением храбрецов с кучей украденных коней сопровождалась облегчением, обусловленным тем, что воины выдержали бурю. Кроме того, когда группа шайенов, презрев ледяные порывы ветра и мокрую слякоть, вышла навстречу возвращающимся братьям, возникло любопытство и неприметная напряженность в отношении пленницы, привезенной отрядом. Индеец по прозвищу Быстрый олень стащил окоченевшую женщину с пони и подтолкнул ее к своему типи [11] , гордый радостным улюлюканьем, которым встречавшие приветствовали его подвиг. Его не удивило, что по большей части их восторг относился к лошади, на которой ехала женщина, когда он пленил ее, ибо мало кто из шайенов, прекрасных наездников, когда-либо видел такого грациозного и великолепного жеребца, как этот. Вот это трофей! А женщина? Ну, это должен решить Быстрый олень. Поскольку он захватил ее и привез в лагерь на своем пони, то он мог по желанию либо сделать ее своей рабыней, либо убить. Как только у него появится возможность рассмотреть ее, судьба пленницы определится.
11
Индейское жилище.
Из груди Брайони вырвался стон, когда индеец поднял полог типи и втолкнул ее внутрь. Она растянулась на голой земле, чуть не задев костер, разложенный по кругу в центре жилища. Ее щека была оцарапана камнем. Промокший плащ запутался у нее в ногах, когда она упала, что помогло ей не угодить в огонь. Со всем проворством, на которое она была способна, девушка перекатилась в сторону и подняла голову, чтобы разглядеть высокого храбреца с походной раскраской на лице, стоявшего над ней.
Шайен представлял собой устрашающее зрелище в одеянии из шкуры бизона и головном уборе с перьями; его медного цвета лицо было расчерчено полосами ярко-красного цвета. Темными, напряженными глазами он оглядывал белую женщину, лежавшую на полу его типи, и во взгляде его была суровость, которая никоим образом не могла унять явный страх на лице пленницы.
Брайони поднялась на колени, кутаясь в плащ в беспомощной попытке согреться. Она с опаской отодвинулась, когда воин внезапно бухнулся на землю рядом с ней; затем она увидела, что он раздувает огонь. Она всхлипнула, наблюдая, как он подбросил в костер заранее собранную кучку коры. Горячие языки пламени поднялись вверх, и она чуть придвинулась к огню, пытаясь согреть дрожащие от холода конечности. Девушка подозрительно
Все случилось невообразимо быстро. Она изумленно обнаружила, что ее преследуют, затем что ее стащили с седла и что ее уволокла с собой в ночь банда, состоящая из почти дюжины дико голосивших, безумно раскрашенных индейцев.
И вот она здесь. Мокрая, промерзшая, изнуренная до предела, она оказалась в типи наедине с этим высоким молчаливым храбрецом, который следил за каждым ее движением, как если бы ждал предлога для того, чтобы убить ее. Брайони попыталась успокоиться и поразмыслить. Убьет ли он ее, изнасилует или предаст мучениям? Ужас охватил ее душу. Она смотрела на индейца, пытаясь найти хоть чуточку человеческой доброты в этом грубо выделанном, угловатом, так ужасно раскрашенном лице, но видела лишь неприязнь.
Внезапно индеец протянул руку и привлек ее к себе, чуть ли не на колени. Она попыталась выкрутиться, но он удержал ее, грубо вцепившись одной рукой в ее волосы.
— Нет! Пожалуйста! — задыхаясь, закричала она, но тут же перестала сопротивляться, инстинктивно чувствуя, что это только усилило бы опасность.
Она заметила, что индеец острым, суровым взглядом изучает ее лицо при свете костра. Она решила выждать; от страха сердце ее колотилось гулкими болезненными ударами, сотрясавшими каждый нерв. Золотистый свет коснулся ее кожи, высветил изящную линию ее профиля, поднятый вверх подбородок и широко поставленные блестящие глаза, со страхом глядевшие на захватчика.
Прошла томительная минута. Брайони ощущала запах кожи и табака, смешанный с запахом дыма горящих дров, затаенную злость и напряжение в глазах индейца, внимательно изучающих каждую черточку ее лица. В них мерцало что-то такое, чего Брайони не могла понять. Затем он вскочил на ноги, увлекая ее за собой, что-то пробормотал и снова оглядел ее, поворачивая подбородок девушки в разные стороны. Затем поднял прядь ее мокрых, струящихся волной волос и пропустил их между пальцами. Потом его губы сжались в тонкую линию.
Без дальнейших колебаний он вытолкнул ее из типи под шквал бешено дувшего ветра, который с такой силой ударил ее в грудь, что она попятилась. Он снова схватил ее, не давая ей упасть, и потащил к центру лагеря мимо целого ряда типи.
Они добрались до самого большого жилища, сложенного чуть ли не из двадцати шкур бизонов, сшитых вместе и натянутых на переплетенные прутья. Индеец заговорил, выкрикивая что-то, чего Брайони не могла понять, в ревущую ночь, а затем она услышала неясный ответ из гигантского типи. Полог был приподнят, и она снова оказалась под крышей, защищенная от ледяного, безжалостного ветра.
Здесь было значительно просторнее, а кроме того, это типи было убрано множеством перьев и украшений из бус. У одной стены аккуратно было сложено оружие, над ним висел круглый щит из сыромятной кожи, с перьями и геометрическими узорами, нанесенными краской. Кроме того, там висело несколько больших сумок из бизоньей кожи, прекрасные головные уборы из бус и перьев, одежды, украшенные иглами дикобраза, бусами и перьями.
Хотя Брайони лишь поверхностно удалось оглядеть типи, у нее сложилось мнение, что оно является жилищем вождя. Затем ее грубо подтолкнули к центру типи, где горел костер. У его дальнего края лицом на восток сидел индеец неопределенного возраста. Его обветренное лицо свидетельствовало о том, что ему немало лет, но проницательные черные глаза были острыми, как лезвие ножа.