Моя дорогая разрушительница
Шрифт:
– Маруська, я сегодня, попозже, еду на очень интересный заказ – художники гуляют в мастерской в районе площади Ногина. Заказали подвоз нашего товара к полуночи, когда только свои люди останутся в их компании. Говорят, сам Шемякин может туда приехать, он сейчас находится в Москве. Тебе интересно побывать на такой тусовке, Марусенька? Если хочешь, я позже заеду домой и тебя подхвачу.
– Мне очень интересно Толя, приезжай за мной, пожалуйста.
Когда они поднялись в мастерскую, расположенную на чердаке какого-то большого учрежденческого здания, Марину поразила
– А вот нам и «мулечки» подвезли! Толянчик, дорогой, ты, как всегда, вовремя!
А вот тебе бабло, тут всё, как мы договаривались…
Посидите с нами молодые и красивые люди! Покушайте и попейте…
Вон там, на столе, водочка хорошая и закусон знатный…
А ещё шампусик есть импортный для лялечки. Классную ляльку ты себе взял Толян, сладкую…
А хочешь, лялечка, я тебя как-нибудь порисую? Да, нет, твой Толян не разрешит, ревновать станет, я его натуру донского кулака хорошо знаю!
Молодые люди прошли к столу, подкрепились красивыми бутербродами, блинами с икрой и запили шампанским. В мастерской тихо звучала музыка, какая-то композиция «Rolling Stones». Подвижные группки мужчин и женщин в различной степени подпития обменивались шутками и сплетнями. Некоторые индивидуумы практически уже не держались на ногах и устроились в удобных креслах. Марина отметила у всех присутствующих какую-то показную, богемную томность в выражении лиц, в небрежности дорогой одежды и навороченных причёсках. Женская половина общества была в среднем сравнительно моложе мужской: средний возраст женщин тридцать лет против среднего возраста мужчин примерно в сорок лет.
Егорушка, так все гости и её Толя называли хозяина, начал предлагать «мулечки» всем желающим, протягивая каждому бумажный пакет, но ни на чём не настаивая. Большинство из гостей, ныряли рукой в пакет и выбирали подходящую для себя экзотическую забаву - таблетку или маленькую прозрачную пластиковую упаковку с белым порошком.
Через полчаса поведение гостей тусовки стало ещё более раскованным, некоторые парочки начали активно тискаться по углам, а наиболее продвинутые стали даже укладываться на матрацах, раскинутых повсюду в самых тёмных местах большой мастерской.
Когда Толя и Марина собрались уходить, свет в большой комнате ещё более приглушили, оставив только два торшера, светящихся красным и мягким светом. Но даже в таком свете, можно было легко заметить, что некоторые пары обнажились и в открытую занялись сексом.
– Толя, а как же они при всех любовью занимаются?
– спросила потом Марина своего мужа.
– Во-первых, не любовью, а только сексом…
А во-вторых, Марусенька, под кайфом всегда на групповуху тянет, да и удовольствия, в этом случае, больше от групповухи. Любовное поле передается и одинаково распространяется между всеми участниками группы. Мне Егорушка рассказывал, что у него
Вот давай Марусенька, присоединимся к ним в следующий раз, сама и попробуешь…
Хочешь попробовать, Маруська?
– Ты что, дурак, Толя! Нам с тобой это зачем? У нас в этой области итак всё хорошо, не правда ли, любимый?
– Конечно, правда, любимая! Но можно ведь раз в жизни испытать новые, необычные ощущения…
Давай попробуем, увидишь – тебе понравится!
Через неделю они уже попробовали, а потом стали изредка бывать у Егорушки и принимать участие в «играх», принятых в богемной компании. Марина привыкла и теперь всегда на вечеринках Егорушки принимала одну таблетку «экстази», от которой было весело и совсем не хотелось спать.
Когда в заключение вечера, наиболее продвинутые гости начинали предлагать «свинг» - обмен партнёрами, Толя сразу уводил Марину домой, в то время он ещё сильно ревновал свою жену.
В этом году Анатолию и Вадиму исполнялось тридцать лет. Толин день рождения был 26 июля, а Вадима - 2 сентября. Друзья решили устроить большое юбилейное торжество. Толина мать, как и всегда в последнее время, плохо себя чувствовала и отказалась прибыть в Москву. Поэтому друзья решили в августе съездить в Аксай, чтобы праздновать юбилей вместе хоть с одной из своих матерей, ну какой юбилей без стариков и родственников. Марина тоже должна была ехать к своей свекрови.
По традиции, записанной в Кодексе кровного братства, друзья-братья заранее называли друг другу подарок, который каждый из них желал бы получить. Это могла быть любая вещь, уже имеющаяся в собственности дарителя или любая другая ценность, приобретение которой было дарителю по силам. Это мог быть даже поступок или любое одолжение, крайне необходимое другу. Когда зашёл разговор на тему взаимных подарков к тридцатилетию, Анатолий попросил у Вадима свою давнюю мечту – японский блок светомузыки. В ответ, Вадим тоже попросил в подарок свою давнюю мечту – он желал провести одну ночь с Мариной…
Стоило Анатолию возмутиться, так Вадим тут же напомнил другу, что, во-первых, это он, в своё время, уступил Марину Анатолию по правилу их Кодекса «приоритет интереса», а во-вторых, Анатолий до сих пор так и не рассчитался за прошлую уступку товарища. И, наконец, в-третьих, в пункте Кодекса «всё общее» ничего не сказано, что общими могут быть только материальные ценности, а это значит, что общим может быть всё ценное, без всяких исключений…
Толя хотел было продолжить спор, но вдруг подумал:
– Это будет даже хорошо, если Вадим действительно проведёт ночь с моей
Маруськой – пусть поймёт, что его диссертация, научная степень, книги и
заграничные поездки – это всё ничто, в сравнении с сокровищем, которым
владею я – женой Марусей. Вот тогда-то он и поймёт, у кого в действительности
жизнь удалась, а кого и не совсем…
Тогда Толя сказал:
– Хорошо! Мы не станем нарушать Кодекс! Но только, как же мне убедить Маруську пойти на это приключение?