Моя другая жизнь
Шрифт:
Услышать такие звуки из уст Ее Величества! От блистающей бриллиантами королевы! Все взревели от неожиданности и удовольствия.
— Я его чуть не задушила, — добавила она.
Что ж, размышлял тем временем я, Богиня-Мать именно так и должна выглядеть: невзрачное личико, морщинки, лукавый глаз, крохотность. Но при этом — бриллианты, хозяйский вид, умение слушать и делать людям приятное. Она не в силах контролировать все, поэтому люди порой поступают сообразно собственным желаниям. А вообще, сними с нее
— Похоже, Ваше Величество объездили все тихоокеанские острова? — сказал я.
Она не ответила впрямую, но мне удалось спровоцировать ее на продолжение монолога. Разговаривать не следует, следует подкидывать темы.
— Я как-то сидела в Лондоне на конференции премьер-министров стран Содружества и заглянула в повестку дня. На обратной стороне был список Содружества. Я достала ручку. И пометила все страны, где побывала. — Взяв в одну руку воображаемый список, в другую — воображаемую ручку, она начала ставить воображаемые галочки: — Здесь была. Здесь была. Здесь была. Здесь не была. Здесь была. Здесь не была. Здесь не была. Так я просмотрела весь список. Потом отдала своему секретарю и сказала: «Я хочу поехать во все страны, где еще не была». Так все и вышло.
— Лучший способ быть в курсе событий, — заметил кто-то.
Ее Величество явно не согласилась, но прямо этого не выразила. Вместо этого она сказала:
— На Самоа прошел жуткий шторм.
— При вас, Ваше Величество?
— Нет, вчера! — ответила она довольно резко. Впервые за вечер она хоть как-то выдала свое раздражение. И добавила: — Западному Самоа вечно достается. А до вас, до американского Самоа, эти страшные шторма не докатывают.
— Я бы очень хотел съездить на тихоокеанские острова, — сказал я.
— Так поезжайте.
Мне хотелось продолжить разговор. Но чей-то голос — как оказалось, Бёрдвуда — шепнул мне на ухо:
— С принцем Филиппом никто не разговаривает. Пожалуйста, подойдите к нему.
Бёрдвуд представил меня высокому человеку, стоявшему в стороне от всех заложив руки за спину. Представил и тут же удалился. Филипп, герцог Эдинбургский, не спросил меня, над чем я сейчас работаю. Он вообще ничего не сказал. Он улыбался, но так улыбаются люди, которым не по себе. Или у него тоже геморрой? Я попытался завязать беседу:
— Королева как раз рассказывала нам о поездке в Новую Гвинею.
Герцог промолчал.
— Когда хлынул ливень, — напомнил я. Никакой реакции. — И град. И, помните, этот австралиец, «хвала кралеве»? Так забавно!
Он слушал недоверчиво. А потом произнес с глубочайшим скептицизмом:
— Вы и вправду так думаете?
— Но ведь и вы наверняка присутствовали…
— Меня там и близко не было. — В голосе — капризная
— Но в Новой Гвинее-то вы бывали, Ваше Высочество?
Он пожал плечами и фыркнул, раздув ноздри, что, по всей видимости, означало: «Разумеется».
— Потрясающее место.
Он снова пожал плечами. Воистину этот человек отменно умел показать, насколько ему скучно. Чтобы продемонстрировать, как неинтересен ему наш разговор, он произвел жевательное движение челюстями, потом, словно распробовав нечто неудобоваримое, поморщился и изобразил процесс глотания этой гадости.
— Первый раз меня привезли в какую-то деревню, — неохотно процедил он. — Девицы выстроились танцевать. Все, конечно, с голой грудью, зубы сияют. Восторг. Туда я в следующий раз и вернулся. В ту же деревню. А они все в рюшечках-оборочках, в дурацких платьях. Ужас.
— Не одобряете, Ваше Высочество?
— Зачем одеваться в такой жаркой стране? Всё миссионеры проклятые…
— Говорят, Вануату — очень интересное место.
— Вы так считаете? — спросил он укоризненно.
— Я, собственно, не знаю. Но говорят, в Вануату есть целое племя, где в каждой хижине висят ваши портреты.
— Знать ничего не хочу.
— Они вас обожают.
— Я не хочу об этом слышать. — Он уже не улыбался. Потом из его рта исторгся еще какой-то звук.
Это был смех, унылый и лающий. Похоже, герцог смеялся, чтобы меня напугать. Он по-прежнему стоял глядя мимо, и я по-прежнему смотрел на него в профиль, и нос его торчал на лице, как ручка.
— Я подумываю туда съездить, Ваше Высочество.
— Ну и что вас останавливает? — требовательно спросил он.
— Далековато.
— Вы полагаете? — уточнил он недоверчиво.
— Около десяти тысяч миль.
— Глупости, — пробормотал он не повернув головы.
Мне захотелось открутить ему нос.
— Значит, вы считаете — надо поехать?
— Да какого черта вас туда несет?
Его безжалостное всеотрицание смутило меня окончательно. О чем же с ним говорить, чтобы не навлечь на себя критики, причем в самой грубой и резкой форме?
— А куда бы вы посоветовали мне поехать, Ваше Высочество?
— Откуда я знаю?
— Я просто спросил, сэр. Я рассчитывал, что вы — кладезь такого рода информации.
— Да ну?
Он нахмурился и снова фыркнул, раздув ноздри. Теперь ясно, отчего никто не желал с ним разговаривать и зачем Бёрдвуд притащил меня к нему знакомиться.
— У меня, знаете ли, есть эта штука новомодная, компьютер. Такие вопросы я обычно задаю ему.
— Отвечает?
— Естественно нет. Совершенно бесполезная вещь. Толком не знаю, как включать. По старой привычке обхожусь карандашом.
— Я никогда не пользовался компьютером.
— Значит, понятия не имеете, какая это дрянь.