Моя душа

Андерсон Наталья

Ребёнка я тоже потеряла и осталась, практически, ни с чем. Из ненавистного мне Нью-Йорка я уехала сразу же после похорон и вернулась в Сан-Франциско. Работу пришлось оста­вить. На тот момент я работала в главном офисе крупной компании, занима­ющейся добычей и транспортировкой энергоно­сителей - нефти, газа и некоторых видов ядерного топлива, на должности руководителя отдела, работающего со странами во­сточной Европы. Почему восточной Европы? По­тому что я отлично владею русским языком. Но об этом немного позже.

Незадолго до этого случая, проект, над которым я работала уже не­сколько лет, утвердили и в скором времени меня ожидало повы­ше­ние. Так сложилось, что мой муж тоже занимался восточ­ным направлением, хотя и работал в совершенно иной области. Он был чле­ном правления одной из крупнейших как в США, так и во всём мире, телекоммуникационной

компании и владел солидным пакетом акций, а я помо­гала ему во всём, что касалось России и была его постоянным и бес­платным кон­сультантом.

Домой я вернулась не одна, с собой я привезла горе, ставшее общим для всей нашей семьи. Тяжелее всех трагедию воспринял мой дедушка - вскоре после моего возвращения он умер от сердечного приступа. Невзирая на преклонный возраст, он был ещё крепким дедулей, но потеря долгожданного наследника убила его, ведь в нашей семье рождались одни де­вочки, бабье царство – бабушка, мама, я, Лида… а деду нужен был мужчина!

Мой дед был русским, причём русским до глубины души! Всю свою жизнь он занимался изучением истории славянских цивилизаций, имел много научных трудов по этой теме. Он и мне привил лю­бовь ко всему русскому. Человеческая цивилизация пошла от ру­сов, - все­гда говорил он, - от славянских народов, которые воз­никли на терри­тории древней­шего континента Гиперборее! Это самая большая и славная нация на нашей планете! Славянская кровь течёт в жилах всех народов земли, независимо от цвета их кожи! Славянские де­вушки самые красивые в мире, за ними на край света едут и немцы, и итальянцы, и даже американцы - все хотят русских красавиц взять себе в жёны. А русские парни? А-а? Их ни­кто, никогда не побеждал ни в одном бою, ни в какой войне. Римским императорам, грекам и Алексан­дру Македонскому, героическим тро­янцам, всегда было за честь иметь русов в составе своих войск или в числе своих со­юзников. Все вели­чайшие учёные - выходцы из Рос­сии, даже наш Сикорский - и тот русский!

Дед мог рассказывать о России часами напролёт. Русский и по нацио­нальности, и по происхождению он был безумно влюблён в Россию. В конце второй мировой войны его раненого, без сознания, подо­брали американцы и доставили в американский госпиталь. Лечился он очень долго, а когда его выписали, понял, что обратно в Союз ему дорога за­крыта. Всё, что его там ожидало – это концлагеря, в лучшем случае, или рас­стрел, в худшем. До войны мой дед был пода­ющим надежды молодым учё­ным, работал в одном из закрытых институтов Харькова, занимался молодой в то время наукой по изучению нейтронов и ис­пользованию радиоизотопов. По существу он был одним из перво­проходцев по созданию ядерного оружия, но всю свою жизнь по­святил борьбе за ис­пользование этого открытия в мирных целях. В самом начале войны он запи­сался добровольцем на фронт и его, в суматохе тех дней, не прове­рив, что на него распро­страняется бронь, направили на курсы и, при­своив звание лейте­нанта, отправили на фронт.

Попав в США, дед оказался очень востребованным. Он долго ра­ботал в закрытом институте, а в 70-80-х преподавал физику и ма­тематику, написал несколько научных статей. Его приглашали читать лекции в самые престижные университеты Америки. Со временем он стал действительным членом ор­ганизации учёных. За вы­дающийся вклад в науку ему присвоили звание «emeritus», по-русски это, что-то типа, «заслуженный».

Моя бабушка типичная американка, выходец из семьи эмигрировавших в Америку «дачей», всю жизнь занималась домом и воспитанием детей. Она по­ставила на ноги маму, а по­том и меня. Ни моя мама, ни бабушка по-рус­ски ни бель­мес, они знали только английский и нидерландский языки и только мой дед заставлял меня говорить и читать на русском, но всю дедову родню бабушка хорошо знала из его рассказов. Когда я вернулась домой, только она меня и успокаивала. Мы с ней часами напролёт говорили на разные темы, чтобы как-то от­влечься от постигшего нас горя. Из её рассказов я и узнала много по­дробностей о моем деде. Оказывается у него был родной брат в Украине, кадровый военный, но всё, что ей было о нём известно, это только его имя и фамилия. Заинтересовавшись этим вопросом, я решила разыскать наших далёких родственников. Ба­бушка всячески помогала мне, но мои поиски не приносили резуль­татов – архивы деда были строго засекречены, а к архи­вам бывшего СССР я допуска не имела.

– А что с твоим отцом? Ты о нём ничего не рассказываешь.

–

Своего отца, Юджина, я практически не знала. Он был военным и, невдолге после моего рождения, погиб во Вьетнаме. Знаю только, что мама его очень любила и, хотя они прожили вместе всего несколько лет, всю жизнь хранила ему верность и больше никогда замуж не выходила.

Так вот, - продолжила Галина, - помощь в поиске наших русских родственников, при­шла неожиданно. Мою должность на фирме, учитывая постигшее меня горе, сохранили и попросили вернуться. Мне предложили занять пост вице президента компании и возглавить русский от­дел, выде­ленный в отдельную, самостоятельную структуру. Восприняв это как шанс, который поможет мне в розыске родственников, я сразу же приняла предложение. Тогда было принято решение учредить акционерное общество. Продав акции покой­ного мужа, мне удалось выкупить контроль­ный пакет акций созданного предпри­ятия. Совет директоров избрал меня президентом компании и назначил генеральным дирек­тором. В середине 90-х мы вышли на новые рынки и создали международные компании в ряде стран Африки, Азии, Европы, в том числе и в России. Штаб-квартира компании находится в Нью-Йорке, но я могу управлять предприя­тием, как непосредственно из США, так и находясь в одной из этих стран. Так как доля прямых инвестиций нашего предприятия в Российскую экономику самая крупная, совет директоров счёл моё постоянное пребывание в России вполне целесообразным. Так я и ока­залась здесь.

В России я возобновила поиски, но, в силу различных обстоятельств, работа продвигалась очень медленно. Тогда я нашла людей, име­ющих доступ к архивам КГБ и имевших опыт в подобных вопросах. Так я вышла на твою семью, но твой дед к тому вре­мени уже умер, «погиб при исполнении интернационального долга в дру­жеской Ан­голе», - так записано в его личном деле. Мне также пере­дали досье на твою мать, отца, твою бабушку и на тебя. К досье прилагались фотографии. Рассмат­ривая твои фото, я была поражена - ты точ­ная копия мой дочери, особенно на ранних фотогра­фиях. Но больше всего меня поразило то, что тебя, как и мою дочь, тоже зовут Лида, и родились вы в один день – 5 апреля! Это и дало мне повод начать пристально сле­дить за тобой. По моей настоятельной просьбе, после института тебя взяли работать в нашу фирму. Огром­ную по­мощь, в этой работе, мне оказали, уже известные тебе, Костя и Мак­сим.

Галя замолчала и внимательно посмот­рела на меня.

– Вот такая вот история. Теперь ты всё обо мне знаешь. Не обижаешься на меня? Ведь я желаю тебе только самого хо­ро­шего. Ты назвала меня мамой, а у меня всё внутри оборва­лось. Я понимаю, что это глупо, но я подумала: - может это моя судьба, может я нашла свою дочь?

Я была настолько поражена её рассказом, что не могла в него поверить. Тесно прижавшись друг к другу, мы лежали и молчали.

– Я очень благодарна тебе, мама!
– прижавшись к её груди, тихо сказала я.
– Я благодарна тебе за то, что ты нашла меня, за то, что уберегла меня от послед­ствий той моей дурацкой выходки, за все твои подарки, за твою лю­бовь, которую ты даришь мне.

Тяжёлая ночь подходила к своему завершению. За окнами стало ­светать. Галя закончила свой рассказ-исповедь. Облегчив душу она по­верила в моё полное взаимопонимание и одобрение про­деланной ею огромной работы, счастливый итог которой был до­стигнут немысли­мым путём самоотдачи и пожертвования себя на алтарь нашего счастья и нашего с ней благополучия, пожертвования, ради хоть какой-то крохи, того утраченного счастья, которое она уже никогда не сможет вернуть, но сможет маленькую ча­стичку его подарить своей до­чери. Вновь обретённой дочери.

Обнимаю Галю, я гладила её волосы и, прижимаясь к ней всё сильнее и сильнее, вновь и вновь переживала услышанное.

Утро нового дня

Проснулась я довольно рано, спала-то совсем ничего, но спать уже не хотелось, хотелось что-то делать, принимать актив­ное уча­стие в жизни моей новой семьи. Выпрыгнув из тёплой по­стели, всё ещё хранящей тепло и запах любимого человека, я увидела висевший у моей кровати шикар­ный пеньюар чёрного цвета. Рядом с пеньюаром лежал длинный велюровый халат и очень миленькие трусики. Галина словно предвидела, что проснув­шись я захочу накинуть на себя что-нибудь и, как заботливая мать, позаботилась обо мне. Одевшись, я спустилась в холл. Навстречу мне выбежала милая женщина в кухонном фар­туке.