Моя единственная

Коваль Лина

С облегчением выдыхаю и смотрю на Мирона, листающего страницы моего проекта. Такую же папку я оставила и напротив Ваниного стула, но она так и осталась нетронутой.

Мои уточнения больше не требуются, но на эмоциях и азарте продолжаю:

– В целом моя миссия в этом проекте, как дизайнера: сделать максимально удобное пространство для детей, но чтобы оно при этом было функциональным и современным. Перед тем как начать работу, мы провели опросы среди учителей, детей старших классов и родителей. Выявили их ожидания,

так сказать, которые я и внедрила в дизайн. Он, как вы видите, несложный. Простота – залог успеха.

– Вау, Тая, – одобрительно выдает Мирон.

– Ты проводила опросы среди местных в Городе? – впервые обращается ко мне Ваня.

– Здесь, в Москве и Подмосковье…

Его губы кривятся.

Опустив подбородок, сосредотачиваюсь на том, как в мгновение перед глазами расплываются буквы на белой бумаге. В родном городе я была лишь однажды и то проездом. Навещала могилу отца.

– Ты молодец, – неожиданно хвалит Мирон. – Мне нравится твой подход. Он необычный, но я буду занудой – у меня есть ряд замечаний к проекту. Если мы решим сотрудничать, ты не против внесения правок?

Я, взяв себя в руки, тепло ему улыбаюсь, чувствуя внутри противную щекотку.

– Нет, конечно, Мирон. Я с удовольствием возьмусь за работу над ошибками.

Мои губы дрожат, потому что сейчас я понимаю, как сильно скучала.

И по Миру тоже. Даже по нему. В моей жизни не так много близких людей, и он один из них. Он, Мия, Ива…

Когда я оказалась одна, сначала в Питере, а потом в Москве, я с ума сходила от одиночества. Слава богу, появилась Адель. Сестра стала моим светом, а после этот свет рассеялся и на темном небе выглянуло самое настоящее Солнышко, которое каждый день меня согревает. Своим теплом и обожанием.

– Тогда ждем вашего решения, – поднимается Максим и протягивает руку через стол.

– Думаю, мы обсудим это сегодня и сразу созвонимся, – обещает Громов.

Мужчины обмениваются рукопожатиями, а я убираю свои вещи со стола в сумку, встаю и размещаю её на согнутом локте. Немного растерянно обвожу взглядом наполненный людьми зал.

Соболев молча забирает папку и извлекает из внутреннего кармана пиджака деньги за кофе. Невозмутимо расплачивается с официантом.

Когда мы все вместе выходим из ресторана и останавливаемся, чтобы попрощаться, на встречу попадается та самая девушка, с которой я познакомилась в уборной. Она удивленно нас рассматривает, здоровается и тихо обращается к Ване:

– Вы уже закончили?

– Да, – отвечает он. – Как ты себя чувствуешь?

Алиса неловко проводит ладонью по впалому животу и улыбается.

– Уже лучше. Отлежалась на заднем сидении.

– Приятно было пообщаться, – обращается Максим ко всем и кивает мне в сторону парковки. – До завтра, Тая.

На негнущихся ногах иду за ним и усаживаюсь в автомобиль, из которого наблюдаю, как Мир, Ваня и Алиса размещаются в машине

каршеринга.

Дождавшись, пока они уедут, не выдерживаю.

Наклонившись, открываю бардачок и нахожу пачку сигарет. Дурацкая привычка, к которой я прибегаю только в крайнем случае. Дрожащими пальцами щелкаю зажигалкой и чувствую в легких предательское жжение.

Делаю затяжек пять. Не больше. Этого хватает, чтобы прийти в себя и успокоиться.

Добравшись до дома, отпускаю Адель веселиться с новыми студенческими друзьями и захожу в спальню только после того, как принимаю душ и тщательно чищу зубы.

Наш дом – мой оплот спокойствия и веры в жизнь.

В комнате полумрак. Опускаюсь на кровать и… обнимаю самое дорогое, что у меня есть. Нежно и мягко окутываю своей защитой. Пальчиками перебираю белоснежные, чуть влажные кудряшки, целую макушку и привычно прислушиваюсь к еле слышному дыханию.

Сама же дышу часто и глухо.

Я столько всего пережила. Столько вынесла. И если судьбе будет так угодно, переживу и вынесу снова.

Глава 3. Иван

Когда я остался один. Когда сбылся самый страшный сон.

Я… черт возьми… я искал как мог. Разные адреса, конкурсы, квартиры… И постоянный, сносящий сознание срыв звонка.

Короткие гудки я запомнил на всю жизнь, потому что полгода их слушал. День ото дня. Куча скуренных сигарет, тысячи километров и тотальное ощущение вины, с которым меня оставили. Нет, никто меня не обвинял на словах, но я видел этот предательский блеск в глазах всех вокруг. Даже собаки.

Я дал себе срок – полгода…

Я дал тебе срок – полгода…

А потом я принял эту вину на себя. И просто живу дальше… Как умею.

Даже плохим людям надо как-то жить…

Иван Соболев

– Как прошла встреча? – спрашивает Алиса.

Активно разминает мои плечи с на заднего сидения. Это немного, но раздражает.

Мир сосредоточенно рулит, иногда заглядывая в папку, которую я внимательно просматриваю.

– Вы уснули оба? – обижается.

– Нормально, – отзываюсь, не отрываясь от проекта.

Просто поверить не могу, что она окончила универ. Просто поверить не могу, что сумела это все провернуть так, чтобы я ничего не узнал. В деканате клялись, что Таисия Соболева забрала документы. О переводе никто слова не сказал.

– Мы домой? – снова слышится с заднего сидения.

Мир тоже смотрит на меня вопросительно.

– Закинем тебя домой, а я прокачусь до Машки. Обещал заехать.

– Почему мне нельзя с тобой?