Моя фея

Леана

— Ты вообще спишь? Я засыпаю — ты бодрствуешь, просыпаюсь — ты тоже бодрствуешь.

— Ты меня поймала, я — вампир, — улыбается, нежно целует меня в шею, а потом лижет место поцелуя.

— Мишка, блин, щекотно, — смеюсь, пытаясь оттолкнуть.

— А так? — нависает сверху, с жадностью набрасываясь на мои губы, а его рука в это время пробирается под ночную рубашку и начинает ласкать мою грудь. Я замираю, мысленно сжимаясь внутри. "Сейчас он разочаруется", "Сейчас он скажет, что я плоская, как доска," — роились мысли одна хуже другой в голове. Вдруг Миша останавливается

и это заставляет сжаться внутри еще сильнее, обрывая последние ниточки надежды.

— Все хорошо? Я тебя напугал? Прости, — парень откидывается на спину. — Черт. Рядом с тобой очень трудно держать себя в руках. Извини, — встает и выходит из комнаты. Через пару минут слышу шум воды в ванной. Сворачиваюсь на кровати и пытаюсь успокоить поток слез, вырвавшихся наружу. Кажется, психолог нужен не только Кари. Прожалела себя минут 30 точно. Миша уже вышел из ванной и, судя по доносящемуся звону из кухни, готовит завтрак. Уже решила вставать, как в дверь позвонили. Миша разговаривал, судя по всему, с доставщиком, а потом дверь хлопнула и стало слишком тихо, только тяжелый вздох парня и приближающиеся к спальне шаги разрезали тишину квартиры. Быстро вытерла слезы и закрыла глаза, в надежде прикинуться спящей. Ощутила, как парень присел около меня на пол и коснулся моей щеки, медленно пару раз проведя по скуле.

— Плакала. Прости, я не хотел. Точнее я очень хотел, кого я обманываю. Я просто не думал, что тебя это напугает. Ты сказала, что уже встречалась, я подумал, что…бл***, как сложно. Саш, посмотри на меня, — просит Миша и я открываю глаза, сталкиваясь с коктейлем вины, сожаления, нежности. — Бл***, прости меня, я не хотел, чтобы ты плакала из-за меня.

— Я не из-за тебя. Просто…, - выдыхаю и поворачиваюсь на спину, разглядывая чудный белый потолок, чтобы хоть как-то скрыть смущение. — У меня маленькая грудь.

— И?

— Ну, никому не нравится.

— И ты решила, что мне тоже?

— Ты ушел, я… ты ничего такого не сказал, но мои бывшие они… они были не в восторге. Все мои прошлые отношения заканчивались быстро. У меня белье с пуш-апом, а без него там почти нихрена…

— Неправда. У тебя красивая грудь.

— Ты ведь не видел, откуда тебе знать?

— Но я ведь трогал, так что я точно знаю, — слышу улыбку в его голосе.

— Господи, о чем мы разговариваем?! Это ужасно смущает, — закрыла лицо руками, прячась от внимательного взгляда.

— А это? — ощутила, как мне на живот легло что-то тяжелое. Убрала руки и замерла от восхищения. Огромный букет нежно-розовых роз лежал на мне. Штук 35, не меньше.

— Это очень красиво, — аккуратно дотронулась до бархатных лепестков, пытаясь подавить очередные слезы. — Безумно красиво, Миш. Спасибо. Мне никто не дарил такой букет.

— Просто те придурки не твои были. И я этому очень рад.

— А ты мой?

— Да, а ты — моя.

— Поцелуй меня, — стоило только сорваться словам с моих губ, как меня уже нежно целовали, скинув цветы и нависая сверху. Больше я ни о чем не думала.

О букете я вспомнила гораздо позже, когда мы наконец встали с кровати. Расстроилась, что он завянет теперь очень быстро.

На что Миша заверил меня, что он будет дарить мне цветы хоть каждый день, лишь бы я была счастлива. Как же приятно, когда о тебе заботятся!

В понедельник я залюбленная и счастливая парковалась около универа, еле отбившись от настойчивого желания парня меня довезти. Он никак не хотел отпускать меня одну, хотя ехать было максимум 5 минут. А я отстаивала свою независимость. Но потом ему позвонили с работы и он сдался, зацеловав меня перед выходом из квартиры. Пришлось уже в машине быстро поправлять макияж.

— Ну что, Кари, как дела на личном фронте? Матвей на выходных не давал скучать, я надеюсь? — решила поинтересоваться у подруги, когда мы зарулили в столовку подкрепиться по-человечески.

— Матвей улетел к брату. Вадим попал в аварию, надо помочь. Так что Матвей только в четверг прилетит. А у тебя как с Мишей? — хитро улыбается эта мадама.

— Ой, у меня с Мишей все просто чудесно! В субботу были на скалодроме. Потом закупились едой и засели у него на все выходные, — решила не вдаваться в откровенные подробности, а то уши кругом. — Мне так с ним хорошо. Блин, если он тоже козлом окажется, я перепрофилируюсь. Но он такой классный, Кари!

— Он не будет козлом, — тихо говорит подруга, пытаясь меня успокоить.

— Очень хочется в это верить, — только успеваю сказать, как сзади меня обнимают за плечи мягко, но уверенно. Я аж вздрагиваю от неожиданности.

— Во что тебе хочется верить, моя фея? — слышу знакомый голос и расслабляюсь, получая поцелуй в макушку. А потом меня аккуратно подхватывают, и вот я уже сижу на коленях своего парня, обвивая его руками за шею. — Привет, Карина!

— Привет! — здоровается с Мишей подруга и начинает собираться.

— В то, что ты лучший представитель своего пола, — отвечаю на его вопрос, обхватив руками лицо парня.

— Только для тебя, Саш, — оставляет нежный поцелуй на моих губах и прижимает к себе сильнее.

— Ты меня сломаешь! — чуть ли не взвизгиваю, когда ребра сдавливают в тиски две загребущие лапы.

— Извини, просто очень хочется тебя вжать в себя и ходить так с тобой всегда, — ослабляет хватку Миша, поглаживая меня по спине.

— Молодые люди, вы в высшем учебном заведении находитесь, что за поведение?! Михаил, опустите девушку на свободный стул, — рядом с нами появляется пожилой мужчина лет 75 в строгом костюме с галстуком и смотрит на нас сквозь очки так, будто мы тут на публику сексом занимаемся.

— Да, Василий Аристархович, — отвечает парень, нехотя отпуская меня. Быстро пересаживаюсь на стул рядом и собираю посуду на разнос.

— А вам, девушка, не помешало бы на свой внешний вид внимание обратить. Разве можно в такой юбке ходить, она ж ничего не прикрывает!? Вы же не куртизанка. Вот в советское время бы вас быстро научили, какой длины должно носить ваши юбки и платья. Распустились, никакой культуры, никакого самоуважения, вы же будущая мать.

— Извините, Василий Аристархович. Мы все поняли, больше не повторится, — быстро проговорил Миша, пока старик прервался. — Пойдем, Саш.