Моя фея
Шрифт:
— Диман ты бессмертный? Извинись, — подсказываю парню единственно верный вариант развития этого сюжета без мордобоя.
— Ладно, прости. Но ты за*бал уже. Я извинился, что ты еще хочешь?
— Ты извинишься перед Кариной, — отпускает Шумского и мы продолжаем движение.
— Согласен, — отвечает Диман, поправляя одежду.
— Мэт, что ты думаешь теперь делать со всем этим?
— Сам не знаю.
— Давайте загуглим, какие есть варианты, че мозги парить. Полюбасу дох*я видосов “Что сделать, чтобы девушка простила”.
— Ладно, посмотрим. Заходи давай, несчастный, — киваю другу на аудиторию,
— Здрасьте, можно войти?
— Ба! Рогалев, Шумский, Вольный, снизошли таки до нас смертных. Чем обязаны такой чести? Проходите уже, — Игорь Иванович указывает рукой на аудиторию. — Шумский, откуда такой красивый взялся?
— От мамы с папой.
— Это они тебя так под хохлому то расписали?
— Нет, с лестницы упал.
— Ну что ж ты головой тормозишь то? Хоть через раз держись за перила, ну или за мальчиков вон рядом, тоже сойдет. Иногда еще за девочек можно подержаться, но только с обоюдного согласия, — издевается препод, а по аудитории расползаются смешки. — Ладно, мы отвлеклись. Продолжим.
15. Михаил
— Может все же просто поговоришь? Завтра, ну или после выходных то она уже немного отойдет от этого и выслушает тебя, — пытаюсь отговорить Мэта от глупой, по-моему, идеи заполнить розами люльку вышки.
— Да все норм будет, не мельтеши. Вон, у пацанов же сработало, и Карина ваша растает, — отмахивается Диман.
— Моя, — вставляет с претензией Вольный.
— Твоя, брат, твоя. Никто не спорит. Давай, звони.
Матвей набирает доставку и объясняет заказ. Ребята обещают к назначенному времени подвезти цветы. Выходим из института и направляемся на парковку.
— Ладно, вы без меня же справитесь насчет вышки? Я вечером подъеду, как договорились. Мне на работу слетать еще надо.
— Лети птыц, мы сами порешаем, — говорит Шумский.
— Ок, давайте.
— Давай, до вечера.
— Ну, если что — на созвоне.
— Договор, — отвечает Матвей.
Завожу машину и выдвигаюсь к себе в офис. Да, задержались в инсте. Думал Саньку увидеть, но пришлось по диплому еще остаться побеседовать. На часах половина пятого. Ну хоть на 3 часа на работе появлюсь, а то ребята там с моим замом зашиваются. Трудно совмещать бизнес с учебой, но выбор небольшой. Нужны деньги на образование, да и на жизнь тоже. В найме еще меньше времени на институт будет. Поэтому не рассматриваю этот вариант. Пока мой заместитель, Серега, справляется, могу себе позволить реже появляться в офисе. А на рядового клерка в статистической компании всем будет насрать. Пару раз не пришел — уволили. Надо будет Серому премию удвоить в этом месяце. С этими мыслями подъезжаю к ребятам в цех. Скоро запустим свою производственную линию, осталось по мелочам, и можно будет нанимать персонал и закупать ткани. Лекала уже лежат у меня в кабинете второй месяц.
В работу ушел с головой. Вспомнил про пацанов, когда будильник прозвенел. Хорошо еще, что поставил его. Пришлось брать кое-что с собой. Только закрыл кабинет и развернулся в направлении выхода, как меня окликнул голос моего финансового директора.
— Михаил Александрович, мне нужно, чтобы вы просмотрели и подписали вот это.
— Марина Станиславовна, вы почему еще на работе? Восемь часов. Вас же семья ждет.
—
— Давайте так поступим, — беру бумаги из ее рук, — я возьму это с собой, ознакомлюсь, и завтра мы с вами подпишем все. А сегодня идите домой уже.
— Михаил Александрович, это срочно надо.
— Обещаю приехать после обеда. Если меня не будет, можете смело обрывать мне телефон, договорились?
— Хорошо. Тогда буду вас ждать завтра после 2.
— Да. Хорошего вечера вам, — отвечаю удаляясь по коридору и выхожу на свежий воздух. Действительно свежий. Но вроде даже немного теплее стало относительно дня. До места назначения, то есть практически до своего дома, домчал за 18 минут. Хорошо, когда улицы свободные.
— Здорово! — пожал руки мужику с вышки и парням с доставки, которые согласились остаться и помочь. На улице хоть и потеплело к вечеру, но не настолько, чтобы это не сказалось на цветах. Поэтому лишние руки не помешают ускорить процесс погрузки. — Ну что, начнем?
— Да, давайте, — отвечает Мэт и подходит к двери цветочного минивэна, пассажирская часть которого, кроме сидения рядом с водительским, была полностью заполнена алыми розами. Открываем машину и начинаем ускоренно таскать вазы с цветами из автомобиля в люльку автовышки. Впятером уложились буквально за полминуты наверно.
— Все, поднимай, — обращается Вольный к водителю спецтехники. И спустя несколько секунд люлька начинает свое движение наверх, к окнам Изаровой.
— Звони давай, — говорит громче обычного рядом стоящий Шумский, пытаясь перекричать шум от работы автовышки.
— Да звоню, — бурчит Матвей в ответ, нажимая на вызов.
— Молчит?
— Да погоди ты! — осаждаю Димана, а сам наблюдаю, как люлька остановилась напротив окон, залитых светом. Видимо, это квартира Карины.
— Карина, Кариш, девочка моя, прости меня, — начинает тараторить в трубку Вольный, смотря на девушку, что стоит на третьем этаже по ту стороны стекла. — Я виноват, надо было тебе рассказать. Я хотел это сделать, честно. Но этот дебил решил позвонить.
— Я дебил, признаю, — орет Шумский рядом с телефоном Мэта. — Прости его, Карина. Это я его подбил на этот спор.
— Кариш, я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня простила. Я сдохну без тебя. Мне так хреново. Прости меня, — слышу отчаяние в голосе друга. Бл*ть, надеюсь, у нас с Санькой никогда такого не будет.
— Ну хоть цветы возьми, куда мне их? — задает актуальный вопрос Вольный. — Карин?! — Повышает громкость друг, но видимо звонок уже прерван, потому что Изарова скрылась за плотными шторами. Что ж, похоже ответ отрицательный.
— Бл*ть! — ругается Матвей и ударяет ногой по колесу своего автомобиля.
— Отмена мужики, спасибо. Вот, как обещали, — говорит Диман и рассчитывается с водителем и помощниками.
— А цветы куда?
— Обратно грузите, — Вольный открывает дверь минивэна.
— Мэт, что делать думаешь?
— Ужраться до отключки, — отвечает резко на мой вопрос. — Хотелось бы, но завтра зачет по международке. Если прое**шь, она же потом до экзамена не допустит.
— А с цветами что? — спрашивает Диман.