Моя голубка
Шрифт:
— Ты увидишь ее очень скоро, — ответил Челлон с раздражающей уклончивостью. Он внимательно всматривался в нее, подмечая напряженность ее лица и пристальный взгляд темных глаз, в которых раньше отражалась лишь апатия. — Как ты себя чувствуешь?
Шина задумалась над вопросом.
— Я хочу есть, — решительно сказала она, наконец разобравшись в своих чувствах. Ответ вызвал радостный смех Челлона.
— Великолепно! — Рэнд опять направился к двери. — Лоре до чертиков надоело готовить для тебя эту больничную пищу.
Опять Лора! Шина с досадой прикусила губу. Очевидно, что с этой Лорой
Просторная, она казалась очень уютной благодаря потрескивающему в камине огню. Хотя до вечера было довольно далеко, в ней царил полумрак из-за темно-бордовых клетчатых занавесок, закрывающих окно во всю стену. Покрывало на кровати было из такой же ткани, как и плед, небрежно брошенный на бежевое кресло-качалку у камина. Ковер на полу имел кремово-бежевый оттенок, что красиво контрастировало с современной по стилю мебелью вишневого дерева. Над камином висело полотно работы Кэйна, и Шина с любопытством стала его рассматривать. Это был портрет маленького ребенка с большими темными печальными глазами, которые встречались на многих картинах этого художника. В такой веселой комнате картина была явно не на месте, и это удивило Шину.
— Я подумал, что небольшого бифштекса тебе пока хватит, правда? — оживленно спросил Челлон, входя в комнату с подносом. — Поначалу тебе лучше не перегружать свой желудок.
Шина с готовностью кивнула и села в кровати, но тут же, вскрикнув, натянула простыню до подбородка. Она и не сообразила, что лежала совершенно голой!
— Ах да, я и забыл об этом, — сказал Челлон, усмехаясь, и поставил поднос на столик рядом с кроватью. Он быстро подошел к комоду вишневого дерева, открыл верхний ящик и вытащил оттуда полупрозрачную рубашку сияющего желтого цвета. Выбрав подходящий по цвету халат, он вернулся к Шине. С непринужденной деловитостью он надел рубашку ей на шею и приподнял девушку, чтобы расправить подол. Надев на нее халат, он запечатлел на ее губах мимолетный поцелуй, чем вызвал ее удивление, после чего опять занялся подносом, поставив его на колени Шине. — А знаешь, я буду скучать по твоему костюму Евы, — произнес он с сожалением и плутовски подмигнул ей, увидев, как она покраснела.
— Это действительно было необходимо? — смущенно спросила Шина, избегая его взгляда и сосредоточенно намазывая масло на булочку.
Челлон сел в свое кожаное кресло и лениво вытянулся.
— Ну, я убедил себя, что необходимо, — пояснил он и нахально улыбнулся. — Так было гораздо проще ухаживать за тобой. Кроме того, это было единственное, что я мог себе позволить за всю эту жуткую неделю. Я посчитал, что заслужил это.
Почему-то это признание не вызвало даже искры возмущения у Шины. То доверие, которое установилось между ними за время ее болезни, необъяснимым образом охладило ее антагонизм. Как она могла возмущаться, если прекрасно помнила, как сама же звала его, чтобы найти спасение от кошмаров во время долгих тяжелых ночей? Он ухаживал за ней с такой самоотверженностью, что создал между ними необыкновенную внутреннюю близость, которую теперь
— А что со мной произошло? — спросила Шина, откусывая кусок бифштекса. — Я, похоже, здорово разболелась?
Челлон кивнул.
— Ты упала в озеро, — пояснил он, хмурясь при этом воспоминании. — Я успел вытащить тебя, пока ты не захлебнулась, но ты очень сильно переохладилась. Вода в озере ледяная в это время года. Я отнес тебя в дом, уложил в кровать и вызвал по радио доктора. — Он вопросительно поднял свои светлые брови. — Ты помнишь доктора Ноултона?
Шина покачала головой.
— Я так и думал, — сказал Челлон. — Когда он приехал, ты уже была без сознания. Тебя бросало то в жар, то в холод, и я чуть с ума не сошел от беспокойства. — Он внезапно наклонился вперед и положил ей руку на бедро. — Никогда не поступай так больше со мной, слышишь? — с болью сказал он, строго глядя на нее. — Я боялся, что ты умрешь до того, как появится доктор.
Но, увидев ее испуганный взгляд, он убрал руку и отодвинулся.
— Прости меня, я не хотел тебя пугать. Продолжай есть, — устало произнес он, проводя рукой по светлым волосам. — Ноултон сказал, что ты страдаешь не только от шока, но еще и от длительного истощения и анемии. — Он гневно нахмурился. — И еще от плохого питания. Твой любящий дядя здорово заботится о тебе! — Шина открыла рот, чтобы возразить, но он остановил ее повелительным жестом. — Да ладно, речь не о нем. Больше у него не будет такой возможности. Даже когда температура спала, я не мог пробудить тебя от какой-то странной летаргии. Доктор сказал, что это просто от хронической усталости, и со временем самостоятельно пройдет. — Он грустно покачал головой. — Он не предполагал, что я почти сойду с ума к этому моменту.
— Ты замечательно обо мне заботился, — серьезно сказала Шина. — Я это точно знаю. — До этого она не замечала у него морщинок в уголках глаз, когда он улыбался.
— А что мне оставалось делать? — развел руками Челлон. — Но ты можешь не сомневаться, в следующий раз, когда я захочу похитить прекрасную даму, я буду намного осторожнее. Я явно недооценил сложности задачи.
Губы Шины растянулись в невольной улыбке, а в глазах заплясали веселые огоньки.
— Так ты готов продолжать в том же духе?
Челлон вдруг посерьезнел и посмотрел на Шину таким пронзительным взглядом, что у нее кровь быстрее побежала по жилам.
— Нет, — с чувством сказал он. — Одного раза вполне достаточно, моя маленькая голубка.
Он взял с подноса салфетку и бережно вытер ей губы.
— Масло, — пояснил он. — Я готов был бы удалить его гораздо более эротичным способом, но стараюсь не забывать, что ты все еще инвалид.
Шина покорно кивнула головой, слегка усмехнувшись.
— Ты просто ненормальный, — сказала она, доев последний кусок бифштекса и отодвигая тарелку на край подноса.
Ее мягкое, нежное выражение заставило Челлона всмотреться в нее повнимательнее.
— Ты ведь больше на меня не сердишься? — осторожно спросил он. Шина покачала головой.
— Нет, не сержусь, — сказала она, отпивая глоток чаю. — Очень трудно сердиться на человека, который не только спас тебе жизнь, но еще и так заботливо выходил.