Моя хранимая Химари
Шрифт:
В мою щёку с силой прилетает пощёчина, от которой я и не подумал уворачиваться. Довольно больно, под усилением-то. Если бы не "муравей / адаптивный", мне бы гарантированно сломало челюсть в нескольких местах. Что ж, признаю, заслужил. Я действительно мог бы ограничиться лишь дружеским разговором с волчицей… наверное.
– Ты! Уехать за город всего на день, и оттуда уже начинают приезжать женщины, которые говорят, что ищут своего л…лю-любовника и какого-то вожака в придачу! Да ты хоть знаешь… - Ринко.
Облегчённо вздыхаю и кладу руки на плечи Ринко, после чего она уже неуверенно продолжает
– И ведь… ну как бы… вот.
– Ринко.
– Ринко, разве за всё время существования моей новой личности я дал в себе повод усомниться? Я делаю лишь то, что в итоге выйдет добром для Семьи. Гинко нужна для Семьи…
Беру её лицо в свои ладони, нежно поглаживая щёки и убирая большими пальцами две дорожки влаги из глаз. Шаг вплотную, наклоняюсь к её лицу, и шёпотом на ухо:
– …И не меньше чем она нам, именно ей нужна Семья, вернее новая "стая". Очень нужна. Так же, как мне, по вашему с Лиз мнению, была нужна последняя. Ты поймёшь, если расспросишь Гинко об истории её жизни.
Лёгкий поцелуй в губы в качестве одновременно извинений и успокаивающего жеста. Девушка тянется следом за мной, нехотя прерывая прикосновение.
– Соннаа, не может такого быть. Обманываешь ведь опять… наверное. Я не знаю. Ну почему ты такой?!
За время её гневного монолога, слёзы на её глазах высохли, но сейчас вернулись опять. Эх, Ринко-Ринко, ну сколько можно огорчаться по таким пустяковым поводам. Не знала ты ещё настоящего горя, и, надеюсь, не узнаешь. По крайней мере, не скоро.
– А я ещё хотела обидеться, и уйти к родителям на пару дней, хлопнув твоей дверью! Вечно ты помогаешь всем, кого видишь… - злобно продолжает Ринко, скорее не оправдываясь, а констатируя свои намерения… и ещё не до конца определившись, претворять их в жизнь или нет.
Переглядываюсь с волчицей. Она лишь пожимает плечами на мой осуждающий взгляд.
– Ринко…
Девушка снова разревелась. Притягиваю её к себе и крепко обнимаю - если сделаю что-то сверх этого, Ринко может меня неправильно понять. Donnerwetter, Гинко, разве нельзя было помягче-то, в самом деле, объяснить, что в Семье пополнение? Вроде бы, когда мы обменивались планами, был разговор о том, чтобы приехать сегодня вечером и представиться просто новым вассалом, благо волчица согласилась на подобную роль на первое время.
– Ринко, ну прекрати… мне перед вами всеми неловко становится.
– У-у-у! Неловко ему! Вот возьму и приведу сюда какого-нибудь парня, и скажу, что я ему нужна, а он нужен семье! Что тогда будешь делать? Нэ, Юто?
– Я… немного разозлюсь и сначала устрою его талантам жёсткий краш-тест, чтобы узнать, действительно ли он полезен Семье. Если он пройдёт, тогда я его выслушаю, чтобы понять, почему это ему нужна именно моя замечательная и неповторимая
Максимум честности, даже если это сейчас будет во вред. Не то дело, в котором можно соврать на прямой вопрос - долгосрочные последствия будут ужасны. Как ни странно, Ринко посмотрела на моё очень серьёзное лицо, подумала и коротко хихикнула. Ну, хоть так.
– Твоя замечательная и неповторимая? Какой ты, оказывается… собственник, хех.
– Ринко.
– Все мужчины такие. Но это как раз хорошо, нано. Поверь мне, сама поймёшь почему, со временем, когда подрастёшь… нано.
– Покровительственно улыбнулась Сидзука, миниатюрная девочка лет десяти на вид.
Благодарно смотрю на Сидзуку, кивком полностью одобряя её вмешательство. Надо будет попросить её проследить за климатом отношений внутри Семьи - более чем уверен, что она будет способна примирить Гинко и остальных.
– Юто… ладно. Но сегодня я всё равно должна заночевать у себя дома, а то вчера, когда ты отошёл с отцом, меня мама то ли в шутку, то ли всерьёз, спрашивала, когда уже будет свадьба и внуки.
Ох, уж эти женщины. Вечно торопятся с этим делом, а разгребать и в спешке подготавливать жизненную площадку для будущего поколения приходится всё равно нам, мужчинам. Даже в касте воинов, где женщины обычно воспитываются таким образом, чтобы быть самостоятельными боевыми единицами, а уж потом - любящими жёнами в малых семействах. Ну, какие дети, в шестнадцать-то лет? Впрочем, думаю, жена главы семейства Кузаки так шутила с намёком о том, чтобы мы вместе с Ринко не доигрались до серьёзных последствий. Вернее, я надеюсь на это. Мать Ринко выглядит умной женщиной, но иногда совсем не разберёшь, что у этих женщин на уме. Особенно, когда дело касается продолжения рода.
– А тебе, э-э-э… Гинко, придётся рассказать всем женщинам Юто Амакава свою историю.
– Стирая слезы, говорит Ринко.
– Юто, ты мерзавец! Как, по-твоему, это прозвучало, а? "Всем женщинам Юто Амакава", надо же…
– …Я, конечно, поняла по запаху, что неко у него не единственная постельная грелка, но… всем женщинам? Это кому же?
– Немного ошалело спрашивает Гинко.
– Чайная чашка, Ринко, кошка и я. Ещё Хару, но пока лишь платонически… по крайней мере, со стороны Юто, нано.
– Сдала меня сразу и с потрохами Сидзука.
– Ты… странная.
– Обращаясь к водному духу, сказала волчица.
– Не пахнешь совсем, разве что какой-то… сыростью, что ли? И кто такая чайная… чашка?
"Женщины Юто Амакава" переглянулись между собой, и почему-то посмотрели все вместе на меня.
– Девушки, не могли бы вы перезнакомиться поближе в менее формальной обстановке и без моей помощи? Я как раз планировал с утра заняться одним довольно важным делом перед школой. Сидзука, урегулируй конфликты, если будут, хорошо? Кстати, есть чего-нибудь пожевать перед сеансом артефакторики? Мне бы не помешало немного восстановить свои силы.