Моя хранимая Химари

Димитров Роман Иванович

Запустить полноценную ищейку, с визуальным и аудиальным регистраторами, быстро! Тело-стрела, прыжок-телепорт, тело-стрела… минута, полторы… есть поток изображения от новой астральной ищейки. Переключиться частично на него, не переставая в темпе двигаться в место встречи Гинко со своей старой стаей. Что там происходит?

…

– Здравствуйте братья и сёстры. Узнаёте меня? Я специально показалась перед вами в том облике, в котором вы видели меня в последний раз.
– Гинко, слегка грустно обводя свору рычащих существ, слишком больших для того, чтобы быть обычными

волками, даже для возможного незнакомого с демонами человека наблюдателя.

Действительно, половина стаи - молодняк, ещё в первой звериной стадии, с которой перешла моя волчица в день, когда её изгнала её старая семья.

– Не рады, значит… даже ты, мама…

Гинко отнюдь не была удивлена. Ни мускул не дрогнул на её лице, но я уже слишком хорошо знаю этот наклон головы и скошенные глаза. Гинко страдала, но пыталась не показать этого. Отношение к ней её старой стаи, пусть и ожидаемое, ранило её больнее, чем могут это сделать клыки вервольфов.

– Как много новых лиц… как бы вы знали, как я по всем вам скучала…

Гинко на секунду зажмурилась, и из её мокрых глаз скатились две совсем маленькие слезинки, моментально застывая на щеках блестящими хрусталиками, чтобы через мгновение быть унесёнными резким порывом холодного ветра с метелью. Никто не увидит твоих чувств, волчица. По-осеннему ранняя темнота, накрывшая лес тёмным покрывалом, скроет твоё лицо от вервольфов с сердцами холодными по отношению к тебе, как снег вокруг. Ветер унесёт свидетельство твоей печали от демонов, которые не хотят его видеть. Слепым по желанию не поможет отличное зрение в темноте.

– Как… вы жили, пока меня не было? Я не вижу среди вас дедушку… неужели?.. Понятно… отец, значит и его…

Старый вожак Гинко не заставил себя ждать, после упоминания себя моей волчицей. Передняя линия недружелюбно настроенного кольца вервольфов, состоящая из старых и относительно слабых особей - чтобы, значит, измотать возможного врага и облегчить работу сильнейшим представителям стаи, расступилась, выставляя напоказ самого большого из всех когда-либо виденных мной верволка. Гинко достойно встретила его, сделав несколько шагов вперёд, пока между ними не осталось метров пять.

Нет, Гинко, нет… неужели ты не видишь? У тебя нет шансов без оружия. Эта зубастая скотина, скорее всего, заставлял стаю на протяжении многих лет частично перенаправлять потоки демонической энергии в себя - вожаки стаи могут это делать, в ущерб медленного развития молодых волчат… тело-стрела, прыжок-телепорт… построить стационарный и метнуться к ним? Не смогу, а если и смогу, то буду совершенно пуст - всё равно не смогу тебя от всей стаи защитить.

– Ты узнал меня, отец. Я чувствую это по запаху, не стоит притворяться, что перед тобой какая незнакомая собака-дворняга.

Вожак покрутил головой в стороны, резко взрыкивая. Проверяет реакцию у стаи, которая должна ненавидеть родную кровь. А рыком подбадривает самых нерасторопных, которые просто понурили свои морды, не в силах скалиться на родственницу. Гинко даже не пошевелилась, когда большая часть кольца отошла немного назад и приготовилась на всякий случай к рывку.

Гинко, держись! Я уже рядом… продираюсь напрямую через все ветки и кусты на своём пути, не щадя кожи, относительно мягкой под шаблоном гепарда, на такой скорости получающей от каждого столкновения с жёсткими препятствиями глубокие борозды, и уж точно не жалея верхней одежды. Не замёрзну насмерть,

когда буду с тобой возвращаться к Семье, если вообще буду.

– Вот как… позор рода, значит… ты не изменился… отец.
– Гинко.

Нет!!! Вожак без разбега или низкого присеста прыгает на Гинко, взрыхляя землю своими передними лапами, где он только что стоял… только бы защита выдержала…

– У меня теперь другой вожак, и он - мой мужчина. Это его забота защищает и согревает меня, даже когда в душе у меня - ледяная зима.

Моя амулетная защита, подаренная Гинко, выдержала. Альфа-самец стаи вервольфов смог повалить мою волчицу на землю, но защита отбросила его в сторону, и сейчас он встаёт на лапы, стряхивая с морды снег. Стая подалась назад, почувствовав работу человеческой магии. Может это их задержит?.. нет. Вожак снова замотал своей мордой вокруг и своим рычанием заставил кольцо начать сжиматься. Аякаши нехотя подчинились, опасаясь гнева своего лидера.

Гинко встала с земли, не спеша отряхнулась, и… начала снимать ошейник…

Нет… Гинко… что же ты делаешь…

– Пора закончить это раз и навсегда. Его любовь ко мне не погасит мою ненависть. Решим это дело своими силами.
– Сказала любимица Хару свои последние слова, прежде чем превратиться в большую волчицу… раза в два меньше этого чёрного чудовища, которое замерло перед ней, заново оценивая степень опасности.

Да, она повзрослела и преодолела ещё одну ступень, на одной лишь силе воли, даже находясь иногда далеко от леса… в чём была моя вина. Она почти сравнялась со своей матерью в силе, несмотря на то, что верволки-оборотни изначально слабее полностью диких демонических волков. Её аура развернулась на полную, ясно показывая это… вот только она была так предательски слаба по сравнению с этим монстром, несколько поколений собирающим силу со всей своей стаи…

Прыжок-телепорт, тело-стрела, ещё один прыжок… я уже всего лишь в километре от вас. Не смей умирать, Гинко.

Не успел. С замиранием сердца, неосознанно скользнув в ментальное ускорение, подобное боевому примо без усиления тела, вижу, словно ужасное неправдоподобное театральное выступление: Два звериных силуэта бросаются друг на друга, пытаясь вырвать своими рвущими укусами побольше массы тела друг друга, игнорируя жизненно важные места, которые бы означали смерть, будь на их месте обычные волки. Бой двух взрослых свирепых волков-аякаши гораздо более брутален, так как даже с разорванным горлом они могут продолжить схватку, и единственный способ доступный им в сражении друг против друга - лишить противника изрядной порции демонической энергии, отделив от тела достаточно быстро регенерирующую прямо на глазах массу. У вервольфов, пожалуй, самая быстрая регенерация плоти из всех известных мне аякаши с постоянным физическим телом…

Я… не успеваю. Семья, сможете ли вы меня простить? Какой же я тупица… надо было остановить её. Пусть бы она ушла тогда от нас, но осталась бы жива! Прошу тебя, Гинко, не умирай… Я в нескольких сотнях метров. Даже твои сородичи заметили меня и шарахнулись в сторону, несмотря на аурную маскировку. Тоже мне, стая, где младшими членами правит только лишь страх перед лидером. И этому ты хотела променять нас? Я, Сидзука… да любой член моей Семьи теперь вступился бы за тебя грудью, даже Химари. Боевой примо. Ещё один прыжок-телепорт и я прямо в кругу, рядом с катающимися по земле телами. Разорвать контакт захватами!!!