Моя хранимая Химари
Шрифт:
– Сложно представить… нано.
– Сидзука, косясь на Гинко и разбивая наступившую паузу, из-за того, что волчице явно нечего было ответить на такое.
Зато мне есть что ей сказать, в связи с этим.
– Я нашёл в себе смелость убивать своих, и прошёл через ад на земле, чтобы приобрести силы и опыт, достойные гроссмейстера - всё лишь для того, чтобы Семья снова стала целой и обрела единую цель. Я не торопился с местью старому главе, но и не откладывал её…
Прости Гинко, но мне надо сказать тебе правду, глядя в твои глаза. И если это не заставит тебя задуматься, если ты затаишь на меня или на кого-нибудь из Семьи обиду, то ты действительно
– Я не торопился, я готовился. Куда торопишься ты в твоём состоянии? Сможешь ли ты хотя бы убежать на своих трёх лапах, в случае, если стая даже не станет тебя слушать? Результат моих действий ты знаешь. Хару тебе рассказывала… А теперь посмотри на результат действий своих. Ты ждала… сколько десятков лет? Не важно, Ты искала их, но не нашла, а потом забросила поиски. Ты становилась сильнее, но это абсолютно ничего тебе не дало. И что я больше всего не могу тебе простить… что не может тебе просить вся Семья, за которую я сейчас говорю, это то, что ты ушла не устраивать будущее своей старой стаи, и даже не шла мстить, что было бы воспринято нами, пусть и не всеми, как норма… нет. Ты пошла тогда умирать, и готова это сделать снова сейчас, отдав своё будущее в руки пристрастной судьбы. Зенджу прав… судьба не любит безвольных.
Почему у меня вырвалось последнее? Теперь ведь точно хуже будет… ксо, ну почему прошлая жизнь не подготовила меня к… такому. Гинко сцепила зубы и смотрит на меня злобно, всё уже для себя решив:
– Ты силён, глава семьи Амакава. Будь ты на моём месте… да впрочем ты на подобном месте и был. Ты прав. Я слаба и таковой навсегда останусь. Вервольфы-оборотни не способны свободно использовать свою демоническую энергию, как та же неко. Мне не стать магом, а воин из меня, несмотря на все мои усилия и опыт таков, что меня скоро догонит даже Лизлет. Зачем я вообще нужна твоей Семье? В качестве домашнего животного?
Последнее волчица спросила с явной издевкой. Ищу взглядом помощи у Сидзуки, но та лишь отворачивается. Ей тоже нечего сказать. Видимо поняла, как и я сразу, что словами волчицу не склонить.
– Гинко, разве тебе плохо жилось с нами? Что-то было не так? Кто-то тебя обижал?
Вервольфица сдулась, сразу же сбавив обороты. Я знаю все твои ответы на эти заданные мной вопросы, разумеется, если ты ответишь честно.
– Гинко, Семья любит тебя, именно поэтому я и вмешался, а не вовсе не потому, что из тебя может или нет получиться сильный воин. Ты сейчас впадаешь в ту же крайность, что и Хару. У каждого в Семье своя роль, но это не значит, что она обязана быть чётко определена, и совершенно точно это не значит, что в Семье может быть только место для сильных. Гинко, я прошу тебя, передумай. Или хотя бы сначала хорошо поразмысли и составь стратегию действий, а не просто иди умирать…
Волчица покачала головой. На лице её уже текут слабым, но постоянным потоком слёзы. Нда, надеяться на то, что её можно будет по доброй воле удержать словами, когда она уже всё для себя решила… Всё больше склоняюсь к мысли, что надо запереть её, хотя бы на некоторое время, пока она не обретёт достаточную для встречи со стаей силу и ловкость… или хотя бы отрастит четвёртую конечность. Но тогда она для нас будет точно потеряна. Обиду на меня, на самом деле, она и не держит, так что есть у меня надежда…
– Если подождать сейчас, то я их уже никогда не найду. Потеряла тогда, и по абсолютной случайности нашла теперь, но уже больше не
– Не уходи… хнык… Пушистик…
Что?! Магозрение… ах, да чтоб вас…
– Хару…
Мой артефакт полога тишины… стащила и разобралась, как активировать и выключать? Сидзука… смотрит виновато. Понятно. Научилась сама, глядя, как я активирую его во время наших ночных встреч, затем научила Хару, даже не заподозрив, что она его, в общем-то, может "позаимствовать" для подслушивания за нами самими. Ведь его так интуитивно просто активировать на одностороннюю проницаемость, пусть он тогда и глушит изнутри звуки лишь ограниченной громкости… Хару даже самый простой вариант аурной маскировки, который бы мог одурачить занятых разговором со мной девушек, смогла освоить. Магозрение её, разумеется, раскусило вмиг, как и чутьё волчицы, но уже слишком поздно… Donnerwetter. Ну, вот почему именно сейчас и в такой момент…
Хару подбежала и без всякого стеснения уткнулась в грудь Гинко и расплакалась на пару с волчицей, которая обняла её в ответ и постаралась хотя бы внешне успокоиться. Следующие минут… десять, разговора как такового не было. Мы все втроём ждали, пока совсем по-детски разревевшаяся Хару успокоится. И куда делась вся её "взрослость", которую она мне так старательно демонстрировала до этого? Плакала она абсолютно искренне. Но как бы там ни было, ничьи слёзы не могут быть бесконечными. Гинко уже давно перестала проливать влагу, а сейчас успокоилась и Хару, не отпуская, впрочем, волчицу из захвата.
– Харочка… раз ты всё слышала, то должна понять меня… - Гинко.
– Ни за что. Никуда ты не уйдёшь, а если попробуешь - убегу за тобой.
– Хару.
Может ли быть, что самая молодая Амакава станет тем спасительным якорем для Гинко, который не позволит ей снова рисковать своей жизнью…
– Харусик, я… я думаю, что я вернусь. Просто мне нужно некоторое время провести со своей… старой стаей.
Хару что-то промычала, не поднимая головы и не позволяя себя отстранить.
– Я даже обещаю, что я буду следить за ними издалека, и попробую наладить контакт только когда буду в полной своей силе… чтобы не рисковать.
– Гинко.
Даже я бы поверил на месте Хару… если бы не чувствовал эмоций волчицы.
– Гинко, умоляю, не надо… Я не хочу терять ещё одного члена Семьи. Неужели ты не можешь просто отпустить своё прошлое?
– Хару.
Интересно… если бы Гинко смогла сейчас додуматься до примерно такого вопроса в ответ: "если бы у тебя была возможность вернуть родителей и Тайзо, променяла бы ты её на Юто и остальную семью?"… она бы нашла в себе смелость спросить это у Хару, рискуя ранить девушку? Хотя нет… пожалуй, не хочу знать.
– Я… постараюсь вернуться, Хару.
– Волчица.
Надо же. Вполне искренне на этот раз. Вот теперь верю, Гинко.
– Хару…
– Юто, я не хочу ничего слышать. Ты поступил правильно, защитив Гинко, но я не могу её отпустить.
– Хару.
Вздыхаю. Придётся, Хару. Придётся. Но благодаря тебе, у меня теперь появилась кое-какая надежда. Если волчица всё же всерьёз планирует вернуться, то я сделаю всё для того, чтобы она выжила и смогла сделать задуманное. А держать её теперь я точно не имею права. Ловлю взгляд Сидзуки. Та поняла меня правильно.