Моя! или ничья
Шрифт:
А где-то в конце сентября мы отправились всей группой гулять – чтобы получше познакомиться, наладить, так сказать, дружескую атмосферу в коллективе. Я решил, что лучшего момента не найти, слегка тяпнул для храбрости – и… потерпел полное фиаско. Толком не помню, что там нёс, но Алинка-апельсинка посмотрела на меня так… с презрением как будто и сказала, видимо, стараясь смягчить удар, что с мальчиками сейчас встречаться не собирается, потому что учёба сложная и надо сосредоточиться.
Честно сказать, я и забыл, когда меня в последний раз динамили. Я ж красавчик, спортсмен и умник к тому же. Почти по всем профильным предметам у меня отлично, даже преподы уважают. И это не говоря уже о финансовом положении.
Бросился во все тяжкие – в тот же вечер отправился в клуб, снял хорошо упакованную чику и оприходовал там же. Было… никак, но напряжение сбросить помогло. Потом пробухал выходные с друзьями и притащился в универ с похмельем. Злой, как чёрт, и больной с головы до ног.
Алина старательно делала вид, будто у нас не было того разговора в тёмной аллее, пыталась быть со мной обыденно-вежливой и всем одинаково бесцветно улыбалась. Я тогда в первый раз взбесился на неё. Наорал, не помню за что – скорее всего, из-за фигни какой-нибудь – вывел на эмоции и с аппетитом их скушал.
И покатился по наклонной плоскости. С того дня мы стали как кошка с собакой. И фамилия у Алины стала говорящая. Но это не она – это я её такой сделал: когда мы разговариваем, то только ругаемся и выясняем, кто тут больше дурак. Ну, или дура. При этом мне сложно оторвать от неё взгляд – сижу на всех предметах и, как идиот, на заразу эту пялюсь. Раньше ещё старался поближе сесть, послушать, о чём она с соседями по парте разговаривает, но отказался от этой привычки – вообще не получается на занятиях сосредотачиваться. А Алинка моя… тьфу, не моя! – и просто капец, как это злит! – со всеми остальными всё та же. Любезная, умная, весёлая… и это злит ещё больше. Потому что я вижу, как на неё наши однокурсники облизываются. Одному даже внушение сделал. Бить не стал: очень уж он хлипкий – но с тех пор и по сегодняшний день заноза держит своё обещание, данное мне тогда на тёмной аллее: полностью посвящает себя учёбе и ни с кем не гуляет. Я слежу. Не в смысле, что преследую, а просто наблюдаю по ходу учёбы и в соцсетях. Если б было что-то с кем-то, я бы знал.
Однако, всё это здорово, конечно, – что Кусаку никто посторонний не обнимает, не целует (а то, боюсь, пришлось бы всё же дать по морде этому кому-то), но держать дистанцию мне всё равно тяжело. То, вроде, ничего, то опять накатывает… И так хочется внимания от неё получить… уж хоть какого-нибудь. Тогда я беру в руки топор нашей холодной войны и иду в бой. Вот как сегодня. Достаю её до последней степени и пью эмоции. Реально чувствую, что это меня подпитывает, как вампира. Правда, энергия эта – дурная. Я пьянею от неё, становлюсь злым и весёлым одновременно – опасное сочетание – и меня несёт чёрт знает куда.
В этот раз занесло пригласить Кусаку на вечер поэзии. Как-то, было, провожал её до троллейбуса. А в другой раз – пел ей песню Киркорова, где заменил имя Марина на Алина… И всё в таком духе. Она, конечно, воспринимает это только как дурацкую провокацию, но меня всё равно внутри кипятком обдаёт. Потому что я хочу, чтобы она поняла, как нужна мне, и боюсь этого больше всего на свете. Отвергнет ведь… опять. Она мелкая, глупая, нецелованая. Для неё это всё легко, незначимо… А я, дипломированный донжуан со стажем, просто не могу навязываться… и не навязываться тоже не получается. Вот и чувствую себя идиотом день-через день. И, кажется, начинаю привыкать…
Глава 2. Вечер пятницы
Алина
Мой
Ему было тяжелее: они с мамой работали в одном научно-исследовательском проектном институте, и всё в этом большом здании из стекла и бетона напоминало ему о ней. Однако в последнее время мне начало казаться, что он потихоньку приходит в норму – записался в бассейн, стал просматривать в интернете объявления о продаже синтезаторов с рук. Он когда-то в молодости играл, даже в ансамбле участвовал, а потом семейная жизнь накатила…
Но пока мы с ним ещё придерживались заведённого пять лет назад ритуала: я, приходя с учёбы, обедаю, делаю уроки (если есть) и готовлю ужин. Потом возвращается с работы папа. Мы едим и, немного отдохнув, бежим на ближайшую спортплощадку – позаниматься на турниках. Подтягиваюсь я не бог весть как, всего 2-3 раза, но люблю покачать пресс да и просто повисеть, растянуть позвоночник после целого дня в сидячем положении. А папа занимается по-серьёзному: делает и подъёмы с переворотом, и выход на две, и отжимания на брусьях. Потому и не выглядит на свои 44, по крайней мере, фигурой. Бицепс, трицепс, дельты – всё у моего папули на месте, оттого-то и возникает вопрос:
– Пап, когда ты уже познакомишь меня со своей девушкой?
– Чего? – отцовское чело непонимающе кривится. – С какой ещё девушкой? Нет у меня никакой девушки.
– О том и речь!
– Алиш, ну какая девушка? Что ты выдумываешь? Я старый…
– Вот уже сразу нет! – бесцеремонно перебиваю его я. – Старым ты станешь в семьдесят. Ну ладно, в шестьдесят восемь. Но никак не в сорок четыре! Ты ещё вполне способен заделать и вырастить мне братика.
Папа внезапно заливается краской и прячет лицо под широкой инженерской ладонью.
– Ну ладно, не хочешь братика – не делай, – милостиво соглашаюсь я. – Но женщину заведи, пожалуйста. Мне больно видеть, как такое сокровище пропадает в одиночестве!
– Да не нужен мне никто, Алиш. Мы с тобой отлично живём…
– Во-первых, это не будет продолжаться вечно…
– Почему это?! – по-детски возмущается папа.
– Да потому что. Я уже взрослая и когда-нибудь выйду замуж и уеду от тебя…
Эта странная мысль вдруг поразила меня саму до глубины души. Неужели так и впрямь когда-то случится?! Пока ещё даже просто отношения с мальчиками толком не распробованы… Но не будем отвлекаться.
– Но я рассчитываю, что однажды потом ты привезёшь ко мне внуков, – не сдаётся папа.
– Это когда ещё будет…
– Вскоре после выхода замуж. Обычно так.
– Ну это ещё не факт! Так раньше было, а теперь… Пап, ну чего тебе закапывать себя живьём в землю? Ты ещё молодой, бодрый, активный…
– Во-первых, я просто не представляю никого на её месте. Во-вторых, мне кажется, что если я найду кого-то… то это будет как бы измена, хоть она и ушла…
– А в-третьих? – не выдерживаю я задумчивой паузы.