Моя империя древних

Шимуро Павел

Это был Степан. Полностью покрытый кровью, с ужасающими шрамами на груде, сквозь которые можно было увидеть белые кости рёбер. Он шёл с закинутой к небу головой, а в правой руке у него болталась отрубленная голова какого-то дикаря.

Я тут же вскочил на ноги, переборов сильную головную боль и вместе с членами моего племени бросился к нему.

Дорогие читатели, ваш лайк — мотивация писать.

Спасибо большое за проявленную активность!

Дорогие читатели, пожалуйста поставьте лайк и напишите коммент, это очень поможет книге. Спасибо,

что проявили интерес к моему творчеству.

Глава 7

Первое пришествие других

Степан медленно приближался к нам — он покачивался из стороны в сторону, кровь лилась из открытых ран. Страшная картина: раненый человек оставляет после себя кровавый след, ветер колышет его сбитые волосы, а глаза, казалось, смотрят прямо в душу.

Неизвестно, откуда такие раны, но известно одно — это сделали другие дикари! Голова в его руке потенциально может принадлежать тому племени, которое уничтожило их место обитания, убив всех членов семьи этих парней, прибившихся ко мне…

Я подскочил к нему вместе с другими дикарями, мы облепили его, разглядывая ужасающие раны. Кровь струилась по его бронзовой коже, но на лице Степана не было ни грамма страха. Он истинный воин, раны ничего для него не значат, а кровь убитых врагов служит топливом, разжигающем его ярость.

По первому впечатлению раны не смертельно опасны, вот только есть одна проблема — их количество. Кожа вспорота, местами видны проколы, уходящие вглубь тела. Когда Степан поднял опущенные к земле глаза и встретился со мной взглядом, то сразу же упал на колени, произнеся:

— Вождь…— его голос дрожал. — Они нашли нас! — он истошно крикнул и впервые я услышал, что он может вот так складно говорить. Это частично напугало меня, ведь по моим приблизительным оценкам, им понадобится несколько лет, чтобы научиться складно говорить.

Хотя… Разве это не хорошо? Чем быстрее развиваются дикари, тем быстрее развивается племя в целом. Это позволит приблизиться к выполнению миссии системы и упрочнить связь между мной и дикарями.

— Идём! — я схватил Степана за плечо и поволок в вагон под тревожные взгляды дикарей. Их осталось не так много, боюсь, они чертовски переживают о его здоровье, ну или попытаются убить, как это обычно происходило в древности.

Если внутри племени кто-то заболел или его сильно ранили — ему не дадут шанса выздороветь, встать на ноги. Смерть — единственный выход. Так было в прошлом, но с моим приходом в этот мир я исправлю это идиотское недоразумение, попытаюсь спасти столько людей, сколько смогу. Они же мои воины, моя рабочая сила. Какой из меня вождь, если не могу позаботиться о своих людях?

Раненому Степану едва удалось взобраться на вагон. Он заляпал все полы кровью, оставил ее на всём, чего успел коснуться.

— Вождь…— вдруг пробормотал дикарь. Он посмотрел на меня чёрными глазами, в них я увидел полную готовность… К чему он был готов? — Убей! — понятия не имею, как в его руках оказался перочинных ножик, который я отдавал другому дикарю. Он передал его мне в руки и закрыл

глаза.

Я стоял с опущенными руками, в голове проносились странные мысли. Разве это не безумие? В моем мире, откуда я пришёл, такие травмы не считались чем-то опасным. Все поддавалось лечению, если не разрушены внутренние органы, но здесь… В этом месте такие раны приводят к трагичному концу. Заражение — сепсис — смерть.

— Ты хочешь жить? — я решил спросить у него, действительно ли он готов умереть. Степан не открыл глаза, но его тело вздрогнуло. Неужели я нашел отклик в нём? — Я могу спасти тебя, — не знаю, понял ли он меня, но дрожь в его теле усилилась.

— Я-я…— заикался дикарь, знающий только как убивать, жрать сырое мясо, скитаться по джунглям в поисках еды, воды. — Я… Хочу!

Спустя некоторое время я наблюдал за тем, как дикарь корчился от боли лёжа на уцелевшем кресле. Его мышцы дрожали, а со лба тёк пот, но он продолжал терпеть мою незатейливую операцию. Неужели он так доверяет мне?

Я смотрел на то, как он, стиснув зубы, зажмурил глаза. Мои руки неуклюже двигались в попытках как-то зашить его раны. Мне очень повезло, что в одном из портфелей, нашлась иголка с самой обычной ниткой. Да, это очень сомнительно и в конечном итоге может привести к заражению крови, но выбора нет. Если не зашить, он потеряет много крови. Также мне удалось найти бутылку водки — не самой качественной, но как антисептик сгодится.

Когда я начал зашивать раны, то сначала обработал руки водкой, а потом слегка прокалил иглу пламенем зажигалки. Другие дикари ревели за пределами вагона. Неужели им так интересно, почему их товарищ ещё не вышел?

Хмыкнув, я продолжил зашивать. Мелких ран слишком много и потребуется не менее часа, чтобы со всеми разобраться. Также я заставил Степана раскрыть рот и закинул туда таблетку антибиотика. Их очень мало в наличии и неизвестно, когда ещё появится этот спасательный препарат, но Степан — ценная единица, мне не жалко потратиться на него. В будущем это окупится, я уверен в этом.

— Горько, — выдавил из себя Степан. Он скорчил смешную гримасу в попытках протолкнуть таблетку в горло.

— Терпи казак, атаманом будешь! — я хлопнул его по лбу и тот опустил голову на кожаное кресло. — Не забывай, кто спас тебя. Твой вождь лучше всех на свете! — я нёс какую-то чушь. Не знаю, почему, но внутри тела всё пело от счастья и радости. Это первый спасённый мною человек.

— Вот эти окровавленные руки залатали его, вытащили с того света! — я широко улыбнулся и даже не смотря на свой возраст мне хотелось прыгать, петь и плясать, словно маленький ребёнок. — Может вместо политехнического стоило в медицинский поступать? — уже прошло больше десяти лет, как я окончил университет.

Первое время было довольно трудно найти работу с приемлемой оплатой труда, но спустя некоторое время я всё же набрёл на неплохое место. Сто семьдесят тысяч за работу в офисе? Да, этого более чем хватало на небогатую жизнь в Москве, но чем больше времени проходило, тем меньше хватало этих денег.