Моя истерика
Шрифт:
— Да? — отвечаю я бодрым голосом. Точнее пытаюсь, чтобы он таким казался.
— Дочь, привет! — звучит голос из другого конца страны.
— Привет.
— Пришли деньги? Я утром отправил, — спросил папа.
— Да, спасибо большое! — говорю я. Хотя оповещение из банка ещё не пришло. Какая разница. Всё равно придут.
— Хорошо, ты уже дома? — спрашивает он и, скорей всего, улыбается. Точно не знаю.
— Уже подхожу. Только с универа приехала. А ты там что? — говорю я и открываю дверь квартиры. Пахнет только что приготовленным супчиком и свежими булочками. Бабушка меня ждала.
— Да на работе перерыв, отдыхаю. Какие планы на лето у тебя? — спрашивает он. И уже знаю, что за этим последует.
— Даже не знаю ещё. На море
— Ну, тогда приезжай к нам в гости! — говорит он, заранее зная мой ответ.
— Даже не знаю… Я подумаю, — отвечаю я. В прошлом году я отказалась. В этом тоже вряд ли надумаю.
— Все тебя ждут. Давай, бери билет на поезд. Я тебя встречу! — настаивает он.
— Хорошо. Если что, я позвоню, — хотя точно знаю, что не позвоню. Я не смогу. И не уверена, хочет ли он меня видеть.
— Буду ждать, — с надеждой в голосе сказал он. Или мне показалось, — ладно, созвонимся. Пока, дочь, целую! — последнее, что он говорит.
— Угу. Пока, — всё, что я ему отвечаю и кладу трубку.
А что бы ответил любой другой на моём месте? Не знаю. Но это всё, что я могу сказать. Я не доверяю ему. Да и мы так мало общаемся, что я даже не могу назвать его папой.
Что скажет другой человек папе, которого не видел уже около десяти лет?
Мои родители развелись, когда мне было всего три годика. Поэтому я не знаю, правильно ли поступила мама, когда ушла от него. Я особо не переживала, что расту без отца. Меня бесило только то, что все взрослые постоянно меня жалели.
Я же не инвалид, не сирота. Им жалость куда нужней. И я горжусь этими людьми, что они находят в себе силы, чтобы жить дальше, двигаться вперёд. Они сильнее всех людей на свете. И я ненавижу тех, кто их обижает или упрекает их в неполноценности. Я недавно написала стихотворение. Не знала, как по-другому выразить эмоции, которые я испытываю каждый раз, когда вижу человека без руки или маленького ребёнка, который просит денег на хлеб. Ещё хуже тем, у кого нет дома. Им приходится спать на трубах или в подвале. В нашей стране это нормально. И каждый пройдёт мимо, потому что чужие проблемы никого не интересуют. Это печально. Внутри нас растёт эгоист. Только кто-то может с ним бороться, а кто-то выпускает его наружу. И из маленького эгоиста вырастает большой, более опасный для себя и для общества.
Детство без отца я пережить смогла, смогу и сейчас. У меня достаточно людей, которые гораздо ближе, чем он. Даже вечно ворчащая соседка по лестничной клетке мне ближе, чем он. По крайней мере, я чаще её вижу. И в этом некого винить. Многие дети остаются без папы. Но каждый папа сам выбирает, общаться ли ему со своим ребёнком или нет. Мой выбрал что-то среднее.
Он лишь поздравляет меня с праздниками. Пишет сообщения и гораздо реже звонит. Это не общение. Однажды он поздравил меня второго февраля, когда день рождения у меня третьего. Мне было обидно до слёз. Мне тогда исполнилось семнадцать. И я уже чётко понимала, что он не перепутал, не забегался, не устал, а просто забыл.
Он никогда не присылал мне подарков. Только в детстве. Помню чёрно-белое платье, которое я не снимала. И всё. Мне и не нужны были его подарки. Мне нужен был папа. Но его не было. Он напоминал о себе только раз в месяц. Когда маме на карточку приходили алименты. Вот весь папа.
Он редко мне звонит. И почти каждый раз я плачу. Не от обиды на него или на маму, а просто от отчаяния, что уже ничего не изменить.
В школе я ненавидела, что нас делили на тех, у кого полная семья и тех, как я, у кого неполная. Это же дискриминация. Я не виновата, что так вышло! Я ненавидела ту жалость, которую ко мне испытывали. Кому какое дело с кем я живу и сколько у меня родителей.
Многие девушки моего возраста плачут из-за того, что их бросил парень. А я почти десять лет не видела своего папу. И видела только в глубоком детстве. Но я запомнила нашу прогулку вместе. Мы сидели во дворе за деревянным столиком. Я тогда толком говорить не могла. Но я помню. Хотя, может, это был просто сон…
Мама часто удивляется тому, что я запоминаю самые мелкие детали своей жизни. Бабушка удивляется, что я помню дедушку. Он умер, когда мне было всего семь. И это было ужасно. Тот день я помню до сих пор. Я думала, что он спит. Я не понимала, почему все вокруг плачут. Просто молчала и смотрела на всех. Только после похорон я осознала невосполнимую потерю. Я помню, как винила себя в его смерти.
В тот день он налил мне тарелку окрошки. Она была холодная. И деда её подогрел. Да, он иногда совершал странные поступки, но мне они нравились. Я попробовала тёплую окрошку, и она пришлась мне не по вкусу. Он её съел сам и пошёл спать, сказав, что устал после работы. С того момента я живым его больше не видела… Маленькая девочка винила себя в смерти своего любимого дедушки. Я часто думаю о нём. Многие спрашивают, помню ли я его. Конечно, помню. Помню ясно, как день.
Недавно прочитала книгу о Джонни Деппе. Мне безумно понравилась одна его фраза: «Мы были неразделимы. Я и дедушка. Он умер, когда мне было семь. И всё же я верю в то, что он где-то рядом. Я верю в призраков. Я и сам надеюсь когда-нибудь стать призраком». Я перечитывала её несколько раз. Потом поняла, что этим мы похожи. Словно, я сказала эту фразу, а не он.
Все знали, что окрошка не была причиной смерти. Дедушка умер от инфаркта. Он просто уснул и не проснулся. Он ничем не болел. Это лучшая смерть, о которой можно только мечтать с точки зрения необратимого конца…
Он даже не успел попрощаться с нами. Это было в марте. В тот день шёл сильный снег. Было холодно и грустно. Погода плакала вместе с нами.
Мне хотелось, чтобы он проснулся. Чтобы снова смог отвести меня в школу. Но этого не произошло. Мне грустно и теперь, когда его вспоминаю. И воспоминания эти прячу подальше. Поглубже. И поближе к сердцу. Чтобы никто не смог отнять их у меня.