Моя история перемен
Шрифт:
Я так и работала, а кто-то, наверное, ещё и удовольствие получал от подобной атмосферы. Можно задаться вопросом: а что же я здесь в таком случае забыла, если мне тут так плохо и, вообще, каждый меня беззащитную норовил обидеть?
Если честно, я и сама затруднялась ответить на этот вопрос. Ведь главный ограничительный фактор это другой вопрос: а куда мне иначе идти? Вот на него я точного ответа не знала, и пока не узнаю, была обречена просиживать штаны здесь.
Вошёл Письменцев. Прямо как в придуманном мной варианте развития событий. Но на этот раз он не удостоил вниманием ни меня, ни мою мегеру,
Дверь за директором закрылась, а я вернулась к своим цифрам. Пятнадцать пятьдесят показали часы в уголке экрана, чем сильно меня обрадовали. До конца пытки работой осталось чуть больше часа. Одновременно я осознала, что отчёт для налоговой сегодня закончить не успею. Само по себе это было не так страшно, ведь времени до крайнего срока сдачи оставалось ещё три недели, а работы – максимум на полдня. Однако мегера же мне этого не спустит…
Ну и чёрт с ней. Пусть подавится.
Я снова погрузилась в столбики цифр на экране. 1С исправно формировала отчёты по всем подразделениям, а мне предстояло отыскать неточности по тем сотрудникам, которые перешли из одного подразделения в другое и поэтому задваивались или даже затраивались. Я уже говорила, что работа муторная. Несложная, но одиннадцать подразделений общей численностью более тысячи человек накладывали некоторые нюансы.
– Арина, ты собираешься домой? – это поинтересовалась Варя, единственный здесь человек, с которым у меня сложились по-настоящему хорошие отношения.
Я очнулась, выныривая из круговорота столбиков с фамилиями, месяцами и удержаниями. Оказалось, что уже без одной минуты пять, и ещё одна неделя каторги подошла к концу.
– Иду! – радостно возвестила я чуть громче, чем следовало.
И конечно же, обратила на себя ненужное внимание.
– Отчёт готов? – требовательно спросила Анастасия Васильевна и наградила меня фирменным взглядом поверх очков.
– Я в понедельник его доделаю. Осталось совсем немного.
– Оставайся и заканчивай, – ультимативно припечатала бухгалтерша.
У меня в животе свернулся ледяной ком, настроение резко съехало поближе к плинтусу.
– Я доделаю в понедельник. Времени до сдачи в налоговую ещё три недели, – я сделала слабую попытку увернуться от перспективы просидеть весь вечер пятницы в офисе.
– В понедельник будут другие дела, – мегера осталась непреклонна.
Я приуныла. Ненавижу бухгалтерскую работу. Её всегда полно. И всё-таки меня уже заставляли задерживаться не раз, а потом выходило, что половину следующего дня я сидела, простите, «ковыряя в носу», так как отчёты по которым мне следовало работать дальше задерживались на подразделениях из-за особенностей логистики. Они бензин экономили, а я после работы оставалась.
– Какие другие дела? – на этот раз я тоже решила не отступать. Важно держать себя в руках и вести не вызывающе, а смирно. Смирно стоять на своём.
Этот вопрос, похоже, поставил Лясову в тупик. Она не рассчитывала на подобную любознательность с моей стороны и заранее ответ не подготовила. Понятное дело, ведь ей просто хотелось задержать
Вокруг собирались материалисты, Варя красноречиво поджидала меня в дверях. Пользуясь заминкой в стане врага, я быстро покидала вещи в сумку и сбегала за курткой.
– Если в понедельник что-нибудь не успею, то обязательно останусь, – клятвенно и как можно дружелюбнее пообещала я, шустро одеваясь и сворачивая все программы на компьютере, а главное, ставя его на пароль. – Хороших выходных!
Мы выскочили из кабинета, так и не дождавшись ответа Анастасии Васильевны. Сама она похоже решила остаться. Меня старшая бухгалтерша не просвещала насчёт своей загрузки, но порой у меня возникало ощущение, что Лясова делала это, чтобы доказать всем вокруг какая она незаменимая работница. А те, кто в пять уходят, само собой, лоботрясы и нахлебники.
Мы вышли на улицу. Ура! Свобода! Нет никого счастливее на свете, чем офисный планктон, вырывающийся на свободу в пятницу. Вот она я! У меня впереди именно сейчас больше всего свободного времени. Я только что вышла с работы, даже ещё территорию её не покинула, а сколько счастья!
– Как сегодняшний день прошёл, не доставала она тебя? – с Варей мы делились рабочими неурядицами друг друга, и она была тем самым человеком, который понимал всю нашу «кухню», как никто другой. И была в курсе особенностей характеров коллег, хотя ей больше повезло с непосредственным руководителем. К тому же Варю тоже пригласили в бухгалтерию с должности несколько отдалённой. На этой почве мы и сблизились.
– Пыталась… – тяжко усмехнулась я, и счастье внутри погасло. Может, от осознания того, насколько оно скоротечно и иллюзорно?.. – Я, наверное, никогда не смогу поставить себя так, чтобы Лясова не лезла ко мне.
– Сможешь, – успокоительно протянула Варя, прикуривая сигарету.
Мы дошли до проходных, болтая ни о чём. Днём Варя с головой погружалась в дела, и её было не слышно и не видно. Она приезжала пораньше и часто работала в обеденный перерыв, чтобы не задерживаться вечером. Я тоже иногда так делала, но, слава Богу, не сегодня.
Мы простились около её автобуса, и я пошла к машине. Наш завод находился в нескольких километрах от города и являлся головным подразделением. Сюда привозили людей на работу из самых разных уголков области.
Я забралась в автомобиль и включила зажигание. Как же хорошо. Тихо. Раздавалось только успокоительное урчание мотора. Наконец-то я осталась одна. Скопление людей меня сильно выматывало. Раньше я тоже ездила на автобусе. А полтора года назад получила небольшое наследство от дедушки и купила машину. И теперь могла начать отдыхать от рабочего дня едва за мной закрывалась дверь салона, которая приглушала все окружающие звуки.
Ещё стоял мороз, хоть март и начался. Я безумно радовалась тому, что зима подошла к концу. Самая тёмная зима в моей жизни.
Я включила передачу и повела машину к выезду с парковки. Впереди меня ждали два дня передышки и этот вечер. Я хорошо понимала, что они быстро пролетят, и настанет новая неделя, на которой всё повторится. Я хорошо понимала, что так не может продолжаться и надо что-то менять. Человек не должен так жить, не должен ненавидеть свою работу. Ведь это не жизнь. Это отрава какая-то.