Моя история
Шрифт:
В полдень 24 апреля я встретился с товарищами по сборной и нашим тренером Жераром Улье. Мы готовились к встрече со Швецией на долгом отборочном пути к чемпионату мира. Потом мне предстояло вернуться на решающий матч с «Блэкберном» 3 мая. Меня ожидала прекрасная программа перед концом сезона и каникулами.
28 апреля 1993 года — день матча. Моя одежда, которую я торопливо натянул на себя в раздевалке стадиона «Парк де Пренс», промокла от свежего и теплого дождя. Было темно, но улицы сверкали от воды, падающей с разверзшихся небес.
В такой момент приятно быть известным спортсменом и сознавать,
Мы во Франции говорим, что человек, никогда не задающий вопросов, — счастливый идиот. В тот вечер я напоминал идиота, поскольку причиной моего счастья были не только те два гола, которые я только что забил. Счастье было гораздо больше. Оно пришло с огромных трибун, на которых люди выкрикивали мое имя после второго гола. Мы унесли их радость с собой с поля в раздевалку, чтобы разделить ее на всех игроков, охваченных экстазом победы. Счастье сопровождало нас в душ; впиталось в мою одежду; сидело с нами за столом, забронированном в маленьком парижском ночном клубе. Там никто не мог никого предать и никто не мог ошибиться. За столом сидели мои друзья.
Мы прекрасно понимали, что матч Франция — Швеция не будет прогулкой. Образы и впечатления того дня возвращались ко мне: жар поля, жар стадиона душил нас. Через четверть часа я взмок от пота. И еще я очень волновался, так как Далин воспользовался растерянностью нашей обороны и забил гол. Меня беспокоил ход матча. Шведы заняли круговую оборону, и мы оказались бессильны что-либо с ней поделать.
Величайшие футбольные техники — от Круиффа до Платини, включая Беккенбауэра, — всегда говорят о том, что нужно смотреть вокруг прежде, чем получаешь мяч. Пенальти, который мы, в конце концов, заработали, не был случайностью — он стал плодом коллективной игры в одно касание. Шведский замок наконец-то был взломан. Мяч мой. Я должен пробить.
Для игрока, чья цель на поле, будь то в матче чемпионата мира или на тренировке, — обмануть соперника, обвести его хитрым финтом или коварным ударом, импровизировать, — прямой удар по воротам становится серьезной проверкой на честность. Пенальти — самый устрашающий момент в игре, но выполнять его просто. Мне нравится, как он заставляет всех замереть в ожидании. Это ужасно: палач лицом к лицу со своей жертвой. Пятнадцать секунд, озаренных вспышкой молнии. Зрители ликуют или горюют. Пенальти — это либо счастье, либо грусть, и ничего более.
Я поставил мяч на точку и забил. А потом, на 85-й минуте, я поймал тот счастливый миг, которого так ждут форварды, занимающиеся браконьерством у чужих ворот. Воспользовавшись секундной невнимательностью того, кто меня опекал, я бросаюсь к мячу в стелющемся прыжке, и счет говорит сам за себя: 2:1 в нашу пользу.
Все кончено.
Но потом все начинается снова. Я вернулся в Англию на следующее утро и попытался отдохнуть хотя бы пару часов. Я решил рано лечь спать. Шампанское могло подождать. В конце концов в понедельник, 3 мая, у нас был шанс стать чемпионами Англии.
Первым самолетом, в семь утра, я вылетел в Манчестер. Было очень легко представить
Меня и моих товарищей ожидало, быть может, более радостное торжество, чем в «Лидсе». Как и я, большинство игроков либо. Вообще не спали, либо спали очень мало, потому что им тоже пришлось выступать за свои сборные в отборочных матчах чемпионата мира.
Новость, достигшая Манчестера, заглушила бы даже мощный голос Мика Хакнолла из группы «Симпли ред» (большого поклонника «Юнайтеда»), ибо в воскресенье, 2 мая, главным сообщением вечернего телевидения было; «Астон Вилла» проиграла в Олдхэме и, следовательно, потеряла шанс догнать «Манчестер Юнайтед» в чемпионате. Ник Хенри, забивший гол «Олдхэма», прекрасно знал, как будет потрясен футбольный мир Англии после того, как он переиграет вратаря «Виллы».
Мы чемпионы!
Лежа на кровати в гостинице Манчестера, я с трудом мог осмыслить то, что происходило на самом деле. Другим это удавалось легко. Болельщики уже заполонили центр города: Альберт-сквер превратился в длинную красную реку флагов и знамен. Все вышли на улицу. Пиккадилли гуляла, и только сумасшедший взялся бы подсчитать, сколько пива было выпито в кабачках на этой улице.
Временами эта красная волна, когда она накатывается на «Олд Траффорд», пугает меня. Но не в этот раз. Каждый должен был прожить этот вечер вместе с нами.
Девять часов, телефон звонит, не переставая. Все возбуждены, но мне нужно каким-то образом сконцентрироваться на нашем последнем домашнем матче сезона. Мне только что позвонил Стив Брюс: «Поздравляю, Эрик. Заходи ко мне. Будем праздновать».
Говоря это, Брюс засмеялся, и его смех объяснил природу этого приглашения. В такси по дороге в Брамхолл, где живет Брюс, я вспоминал события прошедшей недели. Какая неделя! Какое безумие! Победа над Швецией на «Парк де Пренс», а теперь титул чемпиона Англии.
Когда я подъехал к дому Брюса, играла песня «Мы чемпионы». Голос Фредди Меркьюри нам предстояло услышать вновь спустя несколько часов, и тогда ему будут подпевать свыше 40 тысяч человек.
В гостиной, выходящей в сад, идет празднование. Все здесь, все мои товарищи по «Юнайтеду». Разумеется, я не могу поклясться в верности до гроба, но, пока мы вместе, мы способны свернуть горы. «Я на седьмом небе от счастья», — сказал сэр Мэтт Басби, тренер, создавший легенду «Юнайтеда», услышав о нашем титуле. Мы все готовы были совершить новые полеты на седьмое небо при условии, что корабль, который помчит нас туда, будет таким же радостным и веселым, как этот.
Брайан Робсон тоже был там. Этого человека, многолетнего капитана сборной Англии 80-х, любят все болельщики клуба без исключения. Очень приятно слышать, как публика приветствует его даже на разминке. Люди не забывают тех, кто дает им возможность помечтать.
Трибуны поют в радости победы и горечи поражения — как на «Олд Траффорде», так и на «Энфилде», «Элланд Роуд» или «Айброксе» — футбол, наверное, единственный спектакль, способный создавать такие свободные и крепкие социальные отношения. Никого не заставляют приходить на стадион. Никого не заставляют петь. Но когда слышится песня тысяч сердец, поющих друг другу, кажется, что все это тщательно спланировано и отрепетировано заранее.