Моя любимая ошибка
Шрифт:
Глава 25
Никто из нас не хотел одеваться, и мы не делали этого. Оставшуюся часть ночи мы провели в постели Хантера, разговаривая, целуясь и касаясь друг друга. Это было мило, приятно и потрясающе.
Он рассказал мне подробнее о своих родителях и много других историй своего взросления. Я рассказала ему о хороших временах своего детства, до того как мой отец стал таким придурком.
— Так мы можем поговорить о
— Ты имеешь в виду секс?
— Я имею ввиду любовную часть, которая случилась во время секса. Должно быть лучшее слово для этого. Секс звучит так клинически.
— Ласка? — Предложила я.
— Занятие ого-го!
— Валяться на сеновале.
— Заниматься любовью.
Мы оба рассмеялись. Он провёл руками по моей груди вверх к лицу.
— Итак, насчет любовной части, — начала я.
— Ага. Это все-таки случилось, не так ли?
— Да. Ты не один сказал эти слова.
— Я понимаю. Так что мы будем делать с этим?
— Притворимся что это была случайная вспышка под воздействием жаркого момента?
Он думал об этом, вырисовывая круги вокруг моего пупка.
— Нет, я по-прежнему люблю тебя. — Он поцеловал местечко у меня на груди прямо там, где бьется сердце.
Я думала об этом, проводя своей рукой по его коротким волосам. Они слегка кололи руку. — Да, и я все еще люблю тебя.
Он посмотрел вверх с самой широкой улыбкой на лице. Он перекатился, пока снова не оказался сверху, и положил подбородок мне на живот. — Когда я говорил своей маме что люблю ее, она всегда отвечала, что любит меня больше звезд. Я люблю тебя больше звезд, Тейлор Колдуэлл.
Никакими словами я не смогла бы передать своих чувств, поэтому просто продолжала чертить сердечки на его спине.
Он поцеловал мой живот. — Предполагаю, это значит, что я съезжаю с квартиры.
— Думаю, да. — Ответила я, пожимая плечами.
— Я ухожу сейчас. — Он не двигался. Я провела пальцами по его голове, наслаждаясь прикосновениями. — Клянусь, я сейчас встаю и иду упаковывать свои вещи.
— Хорошо.
— Предполагается, что ты должна кричать хвататься за меня и просить меня не уходить.
— Я не буду просить.
— Я мог бы переубедить тебя, — сказал он, двигая рукой ниже.
— Нет, — сказала я, хватая его за запястье. Мое бедное измученное тело не могло пережить это снова.
— Итак, вот я ухожу. — Он подвигнулся совсем чуть-чуть и я схватила его. — Вот, о чем я думал!
— Ты сказал что не оставишь меня. — Если до этого я боялась что он уйдет, то теперь была напугана еще больше.
— Ай, Мисси, я не буду оставлять тебя в такой момент. Я застряну тут с тобой надолго. Таким вот приятным образом, как сейчас.
— Мне будет трудно пойти на
— Просто набрось на меня полотенце, никто не заметит. — Я потерла большим пальцем его нижнюю губу, а он высунул язык и облизал его.
Это официально. Я любила Хантера Заккаделли.
— Я люблю тебя. Хоть ты и задница.
— Я люблю тебя, несмотря на то, что ты врезала мне по яйцам.
— Как романтично, — сказала я, закатывая глаза.
— Эй, я мог бы спеть тебе. Все что надо сделать это попросить.
– “Honey Come Home,” — сказала я.
Он начал песню, напевая ее а капелла. Замедлялся и целовал меня во время пауз. Он закончил, притворяясь, что трогает воображаемые струны на моем животе.
— Моя личная рок звезда, — сказала я.
— Только твоя, детка.
— Что случилось? Ты отказался от Мисси в качестве моего официального прозвища?
— Детка звучит лучше для девушки.
— Это я теперь твоя девушка?
— Ну, я думаю, да, учитывая обмен признаниями и катание на сеновале.
— Да, думаю, можно так считать. — Ха.
— Не надо так волноваться по этому поводу.
— Дело не в этом. Просто я никогда не думала, что это произойдет со мной.
— Ты не одинока в зоне без обязательств. Я никогда не делал этого прежде. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе. Все в новинку.
— Ура девственности!
— Я бы этому поаплодировал стоя.
Я опять закатила глаза.
— Да, отлично. Я не понимаю какого черта я делаю.
Он тряхнул головой, проводя губами по моей коже.
— Это неважно. Ты научишься.
— Ты будешь учить меня?
— О, я бы лучше взглянул, на что ты сама способна, моя Мисси.
— Ты ведь сейчас говоришь не о каком-то извращении, не так ли?
— А что ты называешь извращением?
— Я не знаю. Что-то типа рабства и кожи и всякое подобное дерьмо.
Он рассмеялся.
— Порой я понятия не имею, что творится в твоей голове. А уж когда дело касается секса — то и подавно. Большинство моих девчонок были для одного быстрого траха ради удовольствия. Я никогда не хотел оставаться с ними настолько долго, чтобы попробовать что-то новое.
— Феминистка во мне сейчас очень оскорблена.
— Они знали, на что подписывались. Двое взрослых людей просто получали сексуальный опыт. Я уже говорил тебе, что ты — другая.
— Так значит ты не хочешь, чтобы я носила костюм кошечки, целовала твои ботинки или называла "Господином" или что-то типа этого?
Он рассмеялся еще сильнее, зарываясь лицом в мой живот.
— Прекрати; щекотно же! — Завизжала я.
— Боже, я люблю тебя. Я знаю, что сегодня сказал это уже миллион раз, но я не могу остановиться.