Моя любимая роль

Марс Остин

Парень с гитарой грустно смотрел с экрана, играл медленную мелодию, берущую за душу так крепко, что она саднила даже после того, как Стеф остановила видео.

«Какой же он здесь хорошенький… Эти глаза, отражающие тонкую, чувствительную натуру, и в то же время — стальную волю человека, который готов сражаться со всем миром за то, во что верит и что любит. Эта улыбка, способная растопить Гренландию и заставить плавиться даже каменное сердце — почему он в жизни так не улыбается? У него было бы море поклонниц.»

И тут она вспомнила, как они дурачились

у фонтана, перемывая кости Крису, когда он сказал, что тоже умеет говорить таким голосом, но не считает нужным это демонстрировать всем и каждому.

«Есть в этом что-то благородное… Как у миллиардеров, которые ездят на подержанных автомобилях и носят джинсы. Он не обрушивает своё обаяние на всех доступных дам, хотя мог бы. Он такой классный…»

Она тряхнула головой, прочищая мозги — о чём это она? Насмотрелась на красавчика с экрана и уподобилась тысячам девочек, скачущих вокруг сцены с плакатами «Мы любим тебя, Зак!». Зака не существует, его придумал сценарист, стилистка вроде Бетти нарисовала ему модный лук, а актёр Стивен Ли Эванс его сыграл, да, круто сыграл, но это ничего не значит. Зака нет.

«Тогда кто мне так нравится?»

Внутри поднялся протест, огревший по мозгам диким чувством вины — она же любит Криса, как она может такое думать?

«А я и не думаю ничего такого. Зака не существует, это всё равно что восторгаться человеком-пауком или книжным героем. Стивен — не Зак, мы с ним друзья и всё. И всё.»

Перед глазами стоял улыбающийся Стивен, сверкая серыми с прозеленью глазами, от глубины которых кружилась голова.

В кармане заиграл мобильный, Стеф потёрла лицо, пытаясь выбросить из головы бредовые мысли, достала трубку, прочитала «Мой ночной музыкант» и почувствовала, как сжимается сердце.

— Да?

— Привет, — голос у него был бодрый и радостный, — как концерт?

— Супер! — улыбнулась она, — огромное спасибо, я никогда так не отрывалась!

Парень с глубоким значением понизил голос:

— А Льюис как перенёс?

Она набрала полные лёгкие воздуха, ещё не зная, что скажет, но Стивен рассмеялся раньше, чем она заговорила.

— Ладно, скажи хотя бы, не потерял ли он сознание?

— Ты знал, да? — на грани между злостью и смехом прошипела она, — знал?

— Стеф, ну я же говорил тебе, — он явно с трудом сдерживал смех, — а ты не верила.

— Ладно, проехали, — она махнула рукой, откидываясь на подушки.

— Ладно. Придёшь сегодня вертолётик пускать?

Она помялась — самочувствие было не очень, постоянный недосып вылился в непроходящую усталость и плохое настроение, да плюс эта ссора с Крисом…

— Слушай, я бы с удовольствием, но хочу лечь пораньше.

— Не заболела? — посерьёзнел он.

— Да нет… чуть сорвала горло вчера на концерте, а так всё в порядке. Просто очень устала, я плохо сплю в последнее время, ну, ты знаешь.

— Знаю, — он помолчал, — как хочешь.

— Не обидишься?

— Нет, что ты, я понимаю. У меня тоже бывают плохие дни. — Он вздохнул, понизил голос: —

Я тут видел твоего белобрысого с кем-то в парке, сначала думал, что это ты. А сейчас набрал, оказалось — нет.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и промолчала. Внутри медленно, как пена на кофе, поднималась злость и обида.

— Стеф, — позвал парень, — ты меня слышишь?

— Да.

— Не стоило тебе говорить.

— Да ладно, всё равно бы кто-то донёс. И вообще, он начал ещё при мне налево и направо флиртовать.

— Вот гад, — пробормотал Стивен, — слушай, приходи на чай, а? Мари освободится ещё нескоро, будешь там сидеть одна, страдать по своему павлину.

— Я устала.

— А я не собираюсь заставлять тебя работать. Заварим горяченького, больному горлу полезно, Мари я сейчас наберу, скажу, чтобы после занятий сразу к нам приходила. Давай, короче, всё, возражения не принимаются. Я тебя жду.

— Ладно, — она улыбнулась и положила трубку, он уже отключился. Выключила ноут и стала собираться, глянула на кроссовки, со вчерашнего дня валяющиеся под кроватью, хмыкнула и надела туфли, восхитившись, как же хорошо на шпильках — сразу такая осанка, такая фигура.

Набросила куртку, захватила джинсы Стивена, всё ещё валяющиеся в её вещах, и пошла к нему.

В тёмном парке было почти пусто — поздно для второй группы, а первой сегодня не до гуляний. Где развлекается третья, вообще никто не знал, у взрослых свои нычки. Проходя по центральной аллее, она старалась не вертеть головой, но прислушивалась очень внимательно, тщательно выискивая в шорохе листьев голос Криса. Не нашла, плюнула и забила — прибежит ещё, а не прибежит, так она повторит блюдо из зеркал и воды по бабушкиному рецепту, в тетрадке было написано, что их можно делать сколько угодно, ничего не будет.

Дверь трейлера была открыта, Стефани поднялась и застала Стивена лежащим на кровати с гитарой, он отложил инструмент и улыбнулся:

— Привет, заходи. Чай уже готов.

— Привет, на, это твоё, — она протянула ему джинсы, он радостно схватил их и бросил под кровать:

— А я думаю, куда их засунул…

— В холодильнике проверял? — усмехнулась Стеф, он скривился и показал язык:

— Очень остроумно. Я, когда сонный, такое творю, что мне потом рассказывают — я не верю. И вообще, ты вчера нагло воспользовалась моей беззащитностью для получения сверхсекретной информации.

— Про расцветку твоих трусов? — не сдержалась Стеф, он набрал воздуха и обернулся, грозно посмотрев на неё, поднял палец и весомо провозгласил:

— Это не повод для шуток.

— А мне нравится, — хихикнула она.

— Я передам своему другу ему будет приятно, — фыркнул парень. — Но попрошу по этому поводу не распространяться.

— Ладно, — всё ещё пытаясь не заржать, кивнула Стеф, — но если что, у меня есть, чем тебя шантажировать, помни об этом.

— А ты помни, что я могу рассказать всем, что у тебя АйронМэн на пижаме, — хитро прищурился Стив, она фыркнула и развела руками: