Моя любовь навсегда
Шрифт:
— Внимание, обнаружено возгорание! Срочно покиньте помещение! — надрывался над головой электронный голос.
Вирус «Бета 0» заблокировал основные функции системы пожаротушения: не сработали ни тепловой датчик, ни автоматический вызов спасательной бригады, ни выкачка воздуха из красной зоны. Включились лишь аварийный свет, блокировка дверей и боты, что сейчас истошно орали в динамики о возгорании.
— Бесполезно, — от тихого смеха у Антона мурашки прошли вдоль позвоночника.
Удушливый кашель разодрал гортань, из-за чего пальцы несколько раз промахнулись
— Заткнись, — услышал Антон злое шипение Миланы.
Дышалось тяжело, темная пелена расползалась по стенам. Она легко пробиралась в крохотные щели через запертую дверь, проникала в неработающую вентиляцию и ползала по шахте, точно пронырливая змея. Цепко схватив Антона за горло, она сдавила трахею, чтобы каждая новая попытка вобрать побольше живительного кислорода превращалась в настоящую пытку.
Комбинация из сотен возможных вариантов пароля в голове Канарейкина настойчиво боролась с желанием прилечь на минутку в темном уголке. Но нельзя. Он знал, что помощи ждать неоткуда. Вызвавший спасателей случайный прохожий или житель ближайшего дома не в курсе о запертых в подвале людях.
Если они вообще приехали, ведь времени прошло совсем немного.
— Я заблокировал тебе доступ, Тони, — потянул Вадим слова между приступами надрывного кашля. Будто бы выплевывал органы по одному за раз. — Сдохнем вместе милой компанией.
— Клянусь, если не скажешь код, я тебя пристрелю! — прорычала Милана и крепче обхватила отвоеванный у него пистолет.
Она решительно направила дуло в тяжело вздымающуюся грудь Вадима, хотя сама мелко подрагивала. Антон видел, как она с трудом сдержала крик, когда его бывший друг накренился вправо и сплюнул кровавую слюну. Удар по лицу не прошел даром, и урод точно лишился парочки зубов.
— А она у тебя боевая, — заметил Вадим, мутным взглядом покосившись на Антона. — Настоящая преданная овчарка. И в огонь, и в воду, и на смерть, да, Тони?
— Суицидальные замашки вместе с гениальностью выдают?
Он расхохотался, подранная и перепачканная грязью рубашка натянулась на узких плечах. Бывший друг, похоже, Антона окончательно свихнулся. Настоящее безумие плескалось не только в глубине черного зрачка, но и пронизывало его черты.
— Тони, — внезапно успокоился Вадим, — как я уже говорил, мне нечего терять. За пределами здания меня ждет либо тюремный срок до конца жизни, либо смерть. Твой отец первым постарается, чтобы я долго не протянул за решеткой. Как постарался с моим отцом.
— Я говорил тебе тысячу раз: папа не виноват! — рявкнул Антон и ударил кулаком по панели.
— Не он превратил его жизнь в ад после приговора суда?
— Твой папаша переоделся в костюм кролика, отправился в детский парк и попытался меня похитить. Это похоже на действия невиновного человека?
— А у него был выбор? — брови Вадима приподнялись, а голос стал громче и постепенно нарастал до крика: — Павел Александрович уволил его без всякого сожаления. В момент, когда мы остро нуждались в деньгах!
— Да, — обреченно
Тягостное молчание прервал судорожный кашель Миланы.
— Но пожертвовали моей, — горько откликнулся Вадим. — Где же справедливость?
— Остальные не пошли на преступление. Никакой справедливости не существует, потому что в мире ничего не бывает одинаковым. Как люди, так и проблемы у них.
— Какое удобное объяснение, — раздалось злое шипение, от которого в задымленном помещении появилось ощутимое напряжение. — Папочка научил?
Захотелось одновременно дать ему по лицу снова и хорошенько встряхнуть, чтобы достучаться до того парня из прошлого. Друга, надежного человека. Теперь Антон сомневался в его существовании.
Неужели все их прошлое — обычная игра?
— Что ты привязался к моему отцу? — холодно спросил он, едва сдерживая кипящую внутри ярость. — Ты же сам не понимаешь, кому и зачем мстишь. Сломанная машина, подстава в Африке, идиотские видеозвонки, попытка убийства Марка, потом дяди Ярика, обвинения Насти и, наконец, Боярышников. У тебя имелось столько возможностей нас уничтожить, но ты постоянно тянул время!
Едва последние слова прозвучали в образовавшейся тишине, как Антон внезапно осознал их смысл. Способов убить его или кого-то из близких у Вадима было сотни, если не тысячи. Но каждый раз он оставлял лазейку, чтобы они выбрались из патовой ситуации. Развлекался, словно кот с мышами.
Или...
— Сентиментальность, Тони, — сквозь кашель прорвался смех, и Вадим завалился набок. — Вероятно, ты нравился мне настолько, что я позволил тебе дойти до финала. Считай, что сейчас перед тобой главный босс. Как поступишь?
Громкий писк, а следом знакомый алый цвет спровоцировали Антона. Он резко развернулся и бросился к Вадиму, чтобы через мгновение прижать бывшего друга к памятной доске. От сильной тряски его затылок несколько раз встретился с деревянной поверхностью, рядом с углублением от детской ладошки. На пол с треском упала одна из висящих фотографий, и звон стекла прорвал истеричные выкрики сигнальных ботов.
— Тони!
Ярость бурлила в крови, сердце ломилось сквозь крепкий панцирь из ребер.
Все, что он видел перед собой — изувеченное лицо Вадима. Мощный удар заставил того захрипеть, а потом и вовсе согнуться пополам, когда кулак достиг солнечного сплетения. Он не сопротивлялся, позволял избивать себя, словно вообще не чувствовал боли.
— Тварь!
— Антон, успокойся! Не надо, отпусти его! — сквозь кровавый заслон достучалась Милана.
С отвращением отбросив Вадима, он позволил тому сползти по стенке и глубоко вздохнул. На минутный бой и так ушла добрая часть кислорода, которую следовало бы поберечь в нынешних условиях.