Моя мама - боевой лекарь

Алая Лира

— Что ж, думаю, нам пора осмотреть сам дом, если цена вас устраивает, — подвела итог Лина.

Деловая девчушка — все четко, строго и по делу.

— Это недорого для такого дома, — сказал Итан нам обеим, а после глянул на меня: — Так что, думаю, все в порядке?

— В полном, — кивнула я, а потом честно добавила: — Не понимаю, почему вы беспокоитесь, госпожа Лина.

Предыдущий дом, который выглядел намного хуже этого, стоил в полтора раза дороже. Конечно, я еще не посмотрела на сам дом, но даже внешне все казалось отличным: крепкая дверь, большие чистые окна, нигде

не было сползшей краски или еще каких-то признаков неухоженности. К тому же, дом продавали не из-за каких-то проблем, а из-за странностей отца Лины, что меня в некотором плане успокаивало: цена и срочность объяснимые.

— Вы же заметили, что с моим отцом, господином Шетром, что-то не так, да? — грустно сказала Лина. — Он очень хочет побыстрее продать дом и уехать отсюда куда-нибудь поближе к северным краям. К сожалению, из-за этого многие покупатели считают, что у них получится купить этот дом совсем за бесценок. Я и без этого поставила за него очень скромную стоимость… Простите за откровенность, давайте посмотрим дом. Папа уже должен был спрятаться.

Лина поднялась и приглашающим жестом предложила нам идти вперед.

— Спрятаться? — удивилась я.

— Он не сумасшедший, вы не бойтесь, — тут же сказала Лина. — Я его уже всех возможных лекарей проверила — он в своем уме. Только почему-то твердит, что солнце ему делает больно. С утра и вечером он ведет себя совершенно нормально, но днем твердит, что солнце его обжигает. Нам посоветовали уехать на север как можно скорее.

— А кто вам это посоветовал? — неожиданно спросил Итан, взгляд которого мигом потяжелел. — Север — это зона, которая ближе всех к тьме. Оттуда стараются уехать, а не наоборот. Да и болезнь вашего отца…

— Что?

— Не выглядит как болезнь. Это очень напоминает мне… — неожиданно Итан замолчал, заставив и меня, и Лину замереть в ожидании ответа.

Глава 19

— Что напоминает? — тут же встрепенулась Лина, глядя на Итана глазами, полными надежды.

Но мужчина лишь покачал головой:

— Не обращайте внимания, мне показалось. Иногда в голову приходят глупые мысли, а через минуту уже понимаешь, что это нереально, — ответил Итан с извиняющейся улыбкой.

Возможно, печально вздохнувшую Лину он и обманул, но не меня. О чем-то Итан явно догадывался, но делиться этим не собирался. Расспрашивать я не стала — меня это не касалось. Будь это чем-то опасным, то он бы предупредил.

Дом оказался идеальным — все то, что я хотела. Лина водила нас из одной комнаты в другую, показывая все-все, а попутно честно рассказывая, чему сколько лет и где дом нуждался в ремонте. Наполненный светом, чистый и уютный — это была мечта. И даже господин Шетр, который заперся в кладовой и кричал что-то про жгучее солнце, не мог испортить отличного впечатления. Просторная кухня, четыре комфортных и достаточно больших спальни, гостиная, совмещенная с коридором, и другие удобства. Здесь могло жить целое семейство, а нам с сыном места и подавно хватит.

Кай пытался казаться взрослым и сдержанным, но, в конце концов, сорвался и теперь носился по всему дому, пытаясь засунуть свой

нос в каждый угол. Когда Лина отошла показать Каю балкончик, Итан склонился и шепнул:

— Когда я предлагал Каю купить дом, он всегда отказывался. Потому что дом без мамы — не дом.

Я хмыкнула на неприкрытую попытку польстить и сказала:

— Кая бы такое в жизни не сказал.

— О, конечно, не сказал бы, — даже не пытался отрицать Итан, а потом припечатал: — У непривередливого и вежливого ребенка вдруг нашлись тысячи аргументов против покупки дома. И даже когда я показал ему несколько домов, он не захотел ни один из них. Конечно, тут дело вовсе не в тебе.

Вот же… ехидный фей! Но от его слов стало намного теплее на сердце.

— Спасибо, — шепнула я, а потом неловко призналась: — Больше всего на свете я боялась, что меня тут не ждут.

— А Кай больше всего боялся, что за ним не придут. И чертовски хорошо, что страхи не сбываются, — сказал Итан, а потом переключился на вернувшегося с балкончика Кая: — Ну, как тебе?

— Отлично, мне все нравится! — не скрывая восторга, заявил Кай, а потом спросил у меня: — Берем?

— Берем. Давайте тогда все документы оформим сразу? — предложила я Лине, которая обрадованно закивала.

И буквально через три часа, разобравшись не без помощи Итана со всеми формальностями, я получила во владение роскошный двухэтажный дом с садом, прудом и беседкой. А также справку, необходимую для приюта. При продаже дома мы все равно ходили в городское управление, так что убили двух зайцев одним махом.

— Тогда через пару часов мы освободим дом, — сказала Лина, пожимая мою руку.

— Так быстро? — удивилась я.

— Отец хочет уехать отсюда как можно быстрее, поэтому я не вижу причин тянуть. Кстати, после нас останутся фамильяры-уборщики, так что в доме будет чисто, — улыбнулась девушка, после чего, махнув мне рукой, убежала в дом. — Благодарю за покупку, приятно было познакомиться!

— Но как они соберутся так быстро? Вещи же… — удивилась я.

— Мам, — улыбнулся Кай. — Инвентарь. Они пройдут по дому и переместят все в инвентарь.

— Это гениально. За одну чудесную возможность не мучиться с вещами при переезде уже можно любить этот мир, — сделала вывод я. — Так, стойте. Получается, что и мы воспользуемся инвентарем, и уже сегодня сможем переселиться?

— Верно, — подтвердил Кай. — Думаю, мы сегодня даже поохотиться успеем.

— На всяких тапкокрыльных клювоедов? — уточнила я, когда мы повернули в проход, ведущий в сторону гостиницы.

— Оши-боч-ка, — цыкнул Итан. — Я иду охотиться на всяких папкокрыльных тапкоедов, а вы с Каем идете и забираете все вещи в инвентарь. А после можно и к оркам прогуляться, в общественно-полезных работах их уничтожение тоже стоит. Кай, ты чего замер?

Мой сын, конечно, не замер — плелся за нами следом, но думал о чем-то своем, причем не очень хорошем, судя по напряженному выражению лица.

— Задумался, — тут же ответил Кай.

— О чем же?

— О том, как будет грустно вислоухому ботинкоклюю получить такие прозвища, — вздохнул мой сын. — Его и так именем обидели, а вы еще сверху добавили.