Моя мелкая зараза

Широкова Лия

Как сложно поверить во всё это. Как хрупкая девушка могла провернуть такое — дотащить до кровати здорового мужика и ещё раздеть его. Бред. Хватаюсь двумя руками за его запястья и спрашиваю:

— А как же фотографии, открытки и медальон, которые ты до сих пор хранишь? — спрашиваю, избегая встречаться с его глазами.

Замечаю, как его взгляд начинает метаться по моему лицу, лоб хмурится, и он спрашивает:

— Где ты их нашла?

— Я даже не искала, — усмехаюсь, — они сами свалились на меня, когда я потянулась за полотенцем на верхней полке шкафа.

— Когда я

переезжал в эту квартиру, сбором и разбором коробок занималась специальная служба и мама. Я просил сложить в гардеробной всё ненужное, чтобы потом разобрать и выкинуть, но так и не дошли руки до этого.

— А на форуме? Ты так остро отреагировал на их развод.

— В тот день я понял, что больше всего задело меня предательство друга, а не измена девушки, — говорит он, поглаживая моё лицо большими пальцами.

Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с его чарующими синими глазами, которые гипнотизируют и увлекают меня в свою глубину, в которой хочется утонуть и заставляют обо всём забыть.

Эрик наклоняется и касается моих губ едва ощутимо, затем более настойчиво, при этом заглядывая в мои глаза, будто боится, что оттолкну.

Его язык скользит по моей нижней губе, требуя его впустить внутрь. От этой ласки кровь закипает, сердце бьётся в бешеном ритме, пульс зашкаливает, а дыхание сбивается. Внизу живота собирается узел оголённых нервов, от чего я пытаюсь сдвинуть ноги вместе. Эрик не даёт мне отстраниться, протискивая своё колено между моих ног.

Подхватывает меня под ягодицы и усаживает на подоконник. Он раздвигает мои ноги руками, вклинивается между ними и продвигает меня ближе к своему каменному паху. Прижавшись ко мне сильнее, он делает толчок, от чего по моему телу проносится первая волна возбуждения, и я закрываю глаза от удовольствия. Но в памяти начинают всплывать картинки, которые я не хотела бы видеть никогда.

— Подожди, — говорю, упираясь руками в его плечи.

Эрик отстраняется и смотрит на меня затуманенным взглядом, тяжело дышит. Видно, как трудно ему было остановиться.

— Вы переспали? — задаю вопрос, который мучил меня с самого начала его рассказа.

Эрик прикрывает глаза, опускает голову и, крутя ею, говорит:

— Я не знаю.

— Уходи.

От моих слов Эрик сильно зажмуривается, будто ему больно.

— Лина…

— Уходи, — повторяю надрывным голосом.

Он разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь.

Глава 32. Ангелина

Бегая по квартире, пытаюсь найти свои украшения в многочисленных коробках, беспорядочно разбросанных повсюду. После переезда разобрала лишь часть вещей, а после ухода Эрика я опять потеряла себя на два дня в слезах и жгучей боли. В обед Артём, словно предчувствуя, что я могла забыть о благотворительном вечере, позвонил и напомнил, что к шести часам я должна быть готова.

— Вот где они, — извлекаю из коробки свой чемоданчик с украшениями. Выбираю серьги в виде изящного цветка и тонкую цепочку с таким же белым цветком из золота. Этот комплект Ян подарил мне на восемнадцатилетие. Он прекрасно подойдёт к моему черному шёлковому платью на тонких лямках, которое свободно струится по телу, не прилегая,

но подчёркивает фигуру. Волосы выпрямляю утюжком, делая их идеально гладкими, прямыми, и собираю в высокий тугой хвост.

За пять минут до назначенного времени надеваю чёрные босоножки на высоком каблуке и спускаюсь вниз. Артём, в чёрном костюме и белой рубашке, выходит из машины и открывает для меня дверь.

— Ты забыла, — не спрашивает, а утверждает он, когда я подхожу к машине.

— Прости, — складываю ладони в умоляющем жесте, — но я успела, — тут же озаряю лицо улыбкой. Он только качает головой и улыбается в ответ.

— Отлично выглядишь, — говорит он, протягивая руку, чтобы помочь мне сесть на переднее сиденье.

— Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь, костюм тебе к лицу, — отвечаю ему, перед тем как он закрывает дверь машины. Обойдя её, садится за руль, плавно трогается с места и предлагает:

— Давай ещё раз повторим, — бросает взгляд на меня.

— Артём, — возмущаюсь, — твой отец не станет устраивать мне допрос о том, где мы познакомились или куда ты меня водил на свидания, — стараюсь его успокоить. — А если спросит, буду говорить правду, просто опущу тот факт, что на самом деле толком и не начинали встречаться.

— Хорошо, я просто немного переживаю.

— Если будешь так нервничать, сразу выдашь нас.

— Если они узнают правду, они отправят Киру за границу, — не сдержавшись, рычит он.

— Ну и отлично, поедешь за ней и будете жить там.

— Я невыездной, — признается он тихо.

— Почему? — хмурюсь.

— Я не всегда был примерным мальчиком, — бросает на меня быстрый взгляд. А у меня челюсть отвисает.

— А…

— Не расскажу, — говорит, понимая моё желание узнать больше.

— Ну я же могу тебя заставить, — вкрадчиво намекаю, подмигивая, что он мне кое-что должен, и пристально смотрю на него.

Он усмехается, от чего ещё больше разжигает моё любопытство.

— Я участвовал в незаконных уличных гонках, и они не всегда заканчивались хорошо, — бросает взгляд в мою сторону. — Больше ничего не расскажу.

— Вредина, — говорю с усмешкой, откидываясь на спинку сиденья и переводя взгляд в окно.

Спустя сорок минут подъезжаем к высокому забору, где у ворот стоит охрана человек десять.

— Куда ты меня привёз? На встречу с президентом? — спрашиваю, слегка растерявшись.

— Спокойно, — успокаивает Артём, заметив мою реакцию.

— Зачем столько охраны? — удивляюсь.

— На этом вечере соберётся много важных шишек, не только бизнесмены, но и политики. На таких вечерах занимаются не только благотворительностью, но и решают деловые вопросы.

— Понятно, — отвечаю, когда заезжаем внутрь и осматриваюсь. Огромная территория с ровным ухоженным газоном, все дорожки уложены плиткой, вдоль бордюров растут туи и цветы. Дом в классическом стиле: высокие колонны, широкие окна и просторные балконы. Его белоснежные стены гармонично контрастируют с зеленью окружающих деревьев. Кажется, что здесь каждая деталь продумана до мелочей: от изысканных резных оград до маленьких фонариков, которые, наверняка, вечером освещают дорожки светом.