Моя милая леди. Часть 1. Не ангел, но хранитель
Шрифт:
Контэсса замолчала.
– Да брось, Тэсс! Ей же тут совершенно не нравится! Она выросла в другой среде и теперь упорно отказывается принимать нашу.
– Это ничего не меняет, - Контэсса покачала головой. – Если она захочет уйти – она уйдёт. И я не буду её удерживать. Но, ежели она, вдруг, захочет остаться и управлять замком… Я тоже ничего не смогу сделать.
Йозеф посмотрел на неё, затем на Генриетту, затем снова на Тэсс, как бы желая что-то сказать и теперь обдумывая, надо ли.
– Ещё рано решать судьбу девочки, - наконец решился он. Обе женщины повернулись к нему. – Возникла другая проблема. К моменту истечения
– Но ей уже есть 16, значит, можно попробовать уговорить подождать, – подала голос Труди.
Генриетта поджала губы и отрицательно покачала головой.
– Есть только один выход, - сказала она, при этом тоскливо посмотрев на Контэссу. Кажется, та поняла, о чём хочет сказать гувернантка.
– Нет… – протянула Контэсса, бледнея на глазах. – Я не позволю!
– Но Тэсс, тут как бы один выход.
– Я не позволю, - повторила Контэсса. – Даже слушать об этом не желаю!
– Я понимаю, тебе было не легко самой через это пройти, - Труди положила руки на плечи Контэссы.
– но ведь другого выхода правда нет.
– Тем более, что Кэтрин не обязательно надо будет жить вместе с ним, - продолжала как ни в чём не бывало Генриетта. – Это всего лишь формальность…
Контэсса в секунду нависла над ней, сверкая глазами.
– Я сказала – нет! – железным тоном проговорила она. – Я разрешу Кэтрин выйти замуж только тогда, когда она сама придёт ко мне и членораздельно скажет: «Тётушка, я люблю этого парня и хочу выйти за него замуж».
***
– Выйти замуж? – повторила Виктория, отходя от приоткрытой двери. – А ведь это хорошая идея…
***
– Нет, мам, ты что! – Лестер округлил глаза. – Какой ещё брак! Да тем более с Кэтрин!
– Самый обыкновенный фиктивный брак, - спокойно сказала Виктория, пожимая плечами. – Ты соблазнишь её, она влюбится, и Контэссе ничего не останется, как разрешить ей выйти за тебя замуж.
– Но я же не люблю её!
– Да причём тут вообще любовь? – Виктория удивлённо подняла брови. – Какое отношение любовь имеет к браку? Думаешь, я по любви замуж вышла?
– А разве нет? – Лестер нахмурился. Виктория рассмеялась.
– Но всё равно, мам…- задумчиво протянул парень, - Она же страшная и стрёмная, и вообще! Даже не наших кругов!
Виктория закатила глаза.
– Иногда я думаю, мой ли ты на самом деле сын… Женишься, поживёшь с ней месяц. А за это время мы присвоим себе поместье Кёрсонов и выкинем их отсюда.
– А Кэтрин? Разве она не помешает нам?
– Ей будет весьма сложно помешать нам, - Виктория коварно улыбнулась, - из могилы.
========== Глава 27. Сказки на ночь ==========
POV Holden
Наступил вечер. Тот самый вечер, о котором мы договорились, как только я приехал. Тот вечер, который очень ждали Мэтти и Джерри. Честно сказать, я и сам его очень ждал. Можно будет ненароком пообщаться с Кэтрин. Ведь я до недавних пор и не представлял, что у Контэссы есть племянница! Нет, конечно, я слышал, что Оливия покинула родовое поместье и родила ребёнка от какого-то горожанина, но уж никак не думал, что мне доведётся познакомиться с её дочерью. Кэтрин так отличается от всех девушек наших кругов, и совершенно не похожа на Эмилию, знакомую мне с самого детства. Больше общего я замечаю, скорее, между ней и Аннетой. Однако, несмотря на явные упущения в воспитании и манерах, Кэтрин кажется мне самой настоящей, истинной леди на фоне всех дам, выросших в богатых интеллигентных
В гостиной появились Мэтт и Джерри. Мэтт, как всегда беззаботный и жизнерадостный, с разбегу прыгнул на диван, врезаясь в меня. Я неосознанно улыбнулся, приобнимая его за плечо и прижимая к себе.
Джерри, одетый в свою странную чёрную пижаму, медленно брёл по направлению к нам. Языки пламени из камина освещали его мертвенно-бледное лицо, не придавая красок, а только подчёркивая огромные синяки под глазами, которые было видно даже под упавшей на лицо чёлкой.
– Эй, Джерри, - тихо позвал я. Парень мотнул головой в мою сторону. По спине пробежал холодок.
Помню, как я приехал на похороны Рекса, и совершенно не узнал Джерри. Некоторая задумчивость, в общем, всегда была ему присуща. С самого раннего детства Джерри мог часами играть молча и в полном одиночестве, совершенно не нуждаясь в компании. Наверное, эта черта сформировалась в нём искусственным путём. После ранней смерти Оксаны, матери Джерри, он фактически остался один. Рекс всячески пытался как-то расшевелить сына и уделял ему каждую свободную минутку, которых, к слову сказать, у него было очень мало. Мэтью тогда годами находился в интернате, возвращаясь домой только на каникулы. У всех были свои дела, и Джерри развлекал себя сам как мог. Помню, я очень удивлялся его начитанности и глубине мыслей. Мне всегда было интересно поговорить с ним, несмотря на разницу в возрасте в тринадцать лет. А потом всё резко изменилось.
Приехав на похороны, я совершенно не узнал его. Джерри сильно вытянулся и похудел, а так же начал сутулиться. Обыденно тронутая лёгким загаром кожа, теперь же была белая, словно мел. А синяки под красными опухшими глазами, точно были нарисованы тенями. Волосы отросли, и небрежно падали на лицо. Правда, даже они не могли скрыть ярко синих глаз, так зловеще светившихся сквозь сальные патлы.
Разумеется, после кончины Рекса всё в этом доме изменилось. И теперь я замечаю, насколько сильно. Мэтта забрали из интерната. Его эти перемены поначалу не сильно радовали, да и остальных тоже. Шумный и активный, он всегда доставлял множество хлопот матери и прислуге. Но всё же я вижу, что в душе обитатели поместья рады ему. По сути, только Мэтт всё ещё приносит радость и веселье в это дом. И подсознательно все ему за это благодарны.
Именно он смог хоть как-то, хоть не на долго, но вытаскивать из раковины полностью замкнувшегося в себе Джерри.
Джерри подошёл и забрался ко мне на колени, обнял за шею, прижимаясь щекой к плечу. Я обнял мальчика свободной рукой. Хотя резкость и слабый контроль движений у него ещё остались, но, по крайней мере, он начал разговаривать и больше не пугается людей.
А, тем временем, люди заполняли зал. Вот Генриетта Теодоровна и дядя Йося устроились на стульях за диваном напротив меня. А вот и Артур. Он подошёл, было, ко мне, но, заметив, что мест рядом не осталось, огорчено вздохнул. Я поджал губы, пожимая плечами, как бы выражая ему своё сожаление. Я прикрыл глаза, наблюдая из под почти сомкнутых ресниц за мальчиками. Лицо Арти тут же исказилось гримасой ненависти. Он что-то прошептал одними губами, провёл пальцем по горлу. Джерри, похоже, ничего не заметил. Мэтт же показал кончик языка между зубами и средний палец правой руки. Артур презрительно фыркнул. Когда я открыл глаза, на его лице снова было невинно-ангельское выражение. А вот Мэтт не скрывал ехидного оскала. Вот она, суть высшего общества – мы знаем и видим всё, но делаем вид, что многого не замечаем. Артур ушёл искать свободное место.