Моя Мия. На осколках первой любви
Шрифт:
– Мы и будем, – твёрдо отвечает.
– Говорил, что ты будешь строить дома, а я заниматься их дизайном.
– Так и будет, Мия. Оттого, что я люблю Ладу, между нами с тобой ничего не изменится.
– Любишь? – произношу сдавленно, поднимая на него изумлённый взгляд.
Жизнь останавливается.
Одно дело знать, что занимаются сексом, встречаются. Но любовь? Боже! Нет! Пожалуйста!
Кислорода в салоне катастрофически мало. Громов без ножа меня режет. Больно невыносимо,
Мирон, заметив их блеск, смачно матерится и отворачивается.
– Мия…
– А меня не любишь? – пытаюсь восстановить дыхание. – Меня больше не любишь, Мир?
Зажимаю лицо руками и плачу навзрыд. Плечи сотрясаются, а салон наполняется всхлипами.
О своём не первом за вечер позоре я подумаю завтра. А сейчас? Мне хочется расставить точки. Хочется снять наживую скальп, если придётся.
Он же не дурак?!
Нет, он не дурак. Всё понимает.
– Меня не любишь? – повторяю сквозь сжатые пальцы.
– Мия, – надвигается Мир и чувствую, как нежно убирает прядь волос за левое плечо. – Люблю, конечно. Как я тебя могу не любить?.. Как?..
– Не знаю, – огрызаюсь.
– Ты моё солнце. Я люблю тебя, даже не как сестру… Я слов подобрать не могу. Люблю тебя, как себя. Блядь.
– Что? – выкрикиваю.
– Мы же с рождения вместе. Ты всё обо мне знаешь, а я о тебе. Но я уже говорил…
Убираю руки от лица.
Мирон трудно сглатывает слюну и смотрит на меня в упор. Напряжение колется острыми иголками.
Оба вспоминаем ту ночь на даче, когда пришла к нему в комнату и в темноте забралась в постель… голышом. А он, грубо схватив за локоть, выставил за дверь.
Самое ужасное, что в таком виде в коридоре меня встретила тётя Настя. Слава богу, она не подняла шумиху и никому не сообщила. Даже родителям.
Бесцветные глаза исследуют моё зарёванное лицо, спускаются ниже к блестящему платью на груди, потом поспешно возвращаются.
– Ты… и есть я… понимаешь?..
– Не понимаю, – трясу головой.
– Я так это воспринимаю.
– Но сексом заниматься со мной не хочешь? – спрашиваю тихо.
Качает головой, словно стряхивая тяжёлые мысли.
– Я уже вышел из возраста, когда занимаешься сексом сам с собой, – отвечает отвернувшись.
– Дурак, – шепчу упрямо. – Но почему? Почему у нас не может быть также, как у тебя с ней? Я сделаю всё то же самое, обещаю.
– Ты не понимаешь, о чём просишь, – качает головой, опасно сверкнув глазами. – То, что ты устроила летом на даче – ни в какие ворота. Никогда так больше не делай. Ни с кем.
В его голосе улавливаю собственнические нотки, поэтому решаю зайти с другой стороны:
– Ты спокойно воспримешь, если я начну с кем-то
– Это будет нескоро, – морщится он, расслабляясь. Смотрит прямо перед собой. – Сейчас тебе нужно заняться учёбой. Все восхищены твоим талантом. Секретарь с вашей кафедры сказала, что преподаватели только о тебе и говорят. Это твой звёздный час, Мия. Действуй.
Да пошёл ты, думаю про себя. Пока ты будешь кувыркаться с оранжевой куклой, я должна грызть гранит науки?
– Скажи в чём дело? – стою на своём. – Разве я не красивая?
Папа с детства талдычил, что я самая лучшая и краше нет никого на земле. Наверное, поэтому то, как долго Мирон думает над ответом , казалось бы, на очевидный вопрос, ранит и задевает.
Это заставляет возводимую годами самооценку рухнуть в один момент.
– Не отвечай, – говорю с усмешкой.
Он собранный, холодный, а я – в мясо. Растерзана и обезврежена. Побита.
Зачем? Зачем я только пошла за ним ещё и в университет? Мне теперь совсем никуда не деться. Потому что его я люблю больше, чем дизайн.
Тело неистово трясётся от рыданий, которые я сдерживаю.
Он. Её. Любит.
– Ми-я, – обжигает горячими пальцами обнажённое плечо, лямка от платья скатывается, оголяя бледно-розовый сосок, но я так ошеломлена, что мне уже всё равно.
– Никогда больше не трогай меня, Мир. Даже пальцем, – сама поражаюсь мелькнувшей стали в моём голосе.
Быстро накидываю пуховик.
– Ми-я, – хрипло повторяет. – Ты безумно красивая.
– Хватит, – это он из жалости.
– Я серьёзно. Особенно сейчас.
Не замечаю ничего вокруг.
– Я… рассчитывала, что ты одумаешься, но вижу, напрасно, – не выдерживаю и бью по двери, распахивая её. – Никогда больше не приближайся.
– Мия, – Мирон выбирается из машины вслед за мной.
– Не ходи за мной, – оборачиваюсь. – Я – не ты, – слёзы застывают на лице от холода. – Ты всего лишь друг детства, но с этого момента нас ничего не связывает.
Сжав в руке сумку, бегу по дороге в сторону своего дома. Мой плач расходится эхом по заснеженному, спящему посёлку.
Не нужна.
Пока я представляла наших детей, он и не собирался быть со мной. Я всё себе придумала.
Предполагала, в ту ночь выгнал меня, потому что бережёт. Хранит мою девственность до лучшего момента.
Дурочка Мийка.
Ты просто дурочка!
Глава 8. Смазливая Мия.
Предновогодняя неделя проходит стремительно.
Я стараюсь не унывать и всячески абстрагироваться. На эмоциях зачем-то регистрируюсь в чате знакомств нашего университета, тут же удаляю аккаунт и забываю.