Моя настоящая жизнь
Шрифт:
Хомяков: Мне понравилось.
Игорь [Нефедов]: Впечатление хорошее, пьеса сегодняшняя, ситуация знакомая, есть что делать.
Шендерович: Я понял, что хорошая пьеса. «Женщина в джинсовой юбке» вызвала очень большую симпатию. Женщина в кримпленовом платье очень узнаваема. Хотел бы перечитать во второй раз.
(Все высказываются — пьеса понравилась)
О. Табаков — О. Кучкиной [автору]: Спасибо Ольге за доверие. Если ты рискуешь
О. Кучкина: Я связываю свои надежды с вашим возрастом. Хочется попробовать здесь. Интересно начать сначала…
12 мая 1979 г.
День особенный. Сегодня премьера «Прощай, Маугли!».
Для первого спектакля неплохо/хорошо.
«Много физиологии, пота, рыка…» (К. Райкин).
После спектакля все шумно поздравляли друг друга с появлением, рождением третьего спектакля в студии.
Всех поздравляю. Целую!
На спектакле был А. Райкин.
Игорь Нефедов
21 мая 1979 г.
Сегодня студийцы сыграли 50-й спектакль «Белоснежка и семь гномов».
Было весело.
Студиец А, Марин
5 июня 1979 г.
Снова дежурство — формальность: в студии полно пыли и пуха. Если не будет ежедневных, полноценных уборок, отменим спектакли.
А. Леонтьев
12 июня 1979 г.
Сегодня в студии не было дежурных (Нижерадзе и Майорова).
Неизвестно, где ключи от студии.
Три дня не заполняется журнал. Нет записи о таком важном событии, как вчерашний спектакль «Маугли». Вообще, и дежурство, и ведение журнала — формальность и отписки. Записи не содержат главных событий студии. Не было упоминаний о спектаклях, ни слова о том, кто был в числе гостей. А ведь бывают близкие и дорогие нам люди. Вчера, например, был Никита Михалков, заходил в теплую комнату, поздравлял, говорил хорошие слова о спектакле. После спектакля прошла встреча с группой студентов-журналистов из ГДР и Чехословакии, которые тоже хорошо отзывались о спектакле. Закончился вечер поздравлением Анны Гуляренко с днем рождения.
Вам, студийцам, лень писать в журнале, или, может быть, вас не волнует то, что происходит в студии, кроме ваших личных успехов.
И если сегодня, после моего вчерашнего замечания о том, что дежурство ведется плохо, что 10 июня никто не дежурил; после того, что я позавчера специально звонил Марину, как завхозу, и напоминал ему, что контроль за чистотой в студии — его прямая обязанность; после стольких моих хлопот по поводу элементарного дежурства, с которым справляются школьники младших классов, студия беспризорна, то я закрываю ее до возвращения педагогов с гастролей. На гастролях мы подумаем, что нам делать, если вас всех личная карьера интересует больше общего дела, если студия — не дом ваш, а казенное место…
Пять лет мы говорим о студии с одной частью из вас, три года — с остальными, и что же? Приходится заниматься мелочной
Вчерашнее хамство Хомякова в мой адрес во время замечаний по «Маугли», как эхо повторившее хамство Шиманской во время разбора «Маугли» 6 июня, врезалось мне в память. Я думал об этом сегодня целый день, не мог заснуть ночью. Подумал ли кто-нибудь из вас об этом? Вообще о студии, о том, что вы неправильно существуете, что вы иждивенцы, что мы не можем к вам пробиться, что в роковые минуты вы бываете жестоки даже друг к другу, как в случае отлучения Якубова от студии. Но имеете ли вы право так наказывать собрата своего, когда сами сплошь грешите против студии…
И [обо] всем, что я пишу сейчас, мы говорили вам много раз. Но глухи вы к воплям нашим.
А. Леонтьев
1 июля 1979 г.
Сегодня в 18. 00 — первое собрание.
Олег Павлович читал пьесу В. Белова «Не спи на закате». Пьеса всем понравилась…
Как мне показалось, эта пьеса должна была быть отправной точкой для большого и серьезного разговора о вере. Мы должны были поговорить о нашей вере, о том, во что мы верим все вместе и во что верит каждый из нас.
Но, к сожалению, разговор получился довольно поверхностный (со стороны студийцев). Наверное, мы были не готовы к нему.
Тем не менее этот вечер безусловно не прошел впустую. Каждый из нас (наверное) вынес для себя что-то…
Игорь Нефедов
15 июля 1979 г.
Только что началась репетиция. Началась с крайне, на мой взгляд, неприятного инцидента, связанного с недоговоренностью о проведении репетиции «танца», в результате которой несколько студийцев пришли раньше времени, а Андрей Борисович Дрознин целый день прождал звонка.
Надо бы отдельно разобраться, почему так произошло, но я о другом. Похоже, хамство педагогам становится нашей доброй студийной традицией. Слушать это тяжело, выносить уже невозможно. Доколе, о Каталина..
Виктор Шендерович
16 июля 1979 г.
Вечером «Прощай, Маугли!» № 12.
На Спектакле присутствовали люди, от которых зависит судьба студии, т. е. что будет дальше! Суждено нам родиться, вернее, выжить или нет?!
Отмечалось, что спектакль серьезный, работа достойна уважения. Также отмечалось и гостями, и О.П., что спектакль этот мы провели достойно.
По владению профессией продвинулись вперед, так что спектакль для нас в какой-то степени этапный…
Что касается записи Шендеровича, то, к сожалению, он прав. После всех разговоров… Да что говорить! «Шумите вы, и только» (т. е. мы).
Виктор Никитин
18 июля 1979 г.