Моя (не)любимая бывшая
Шрифт:
Смотрю на гоп-компанию, которая собралась в коридоре. Тут и зам Захарова, и главный бухгалтер, и начальник отдела сбыта. А также двое моих юристов, ассистент. Они-то, в отличие от меня, прибыли вовремя, это я задержался благодаря интереснейшему в кавычках разговору с матерью.
— Что же вы меня у лифта встречаете? — удивляюсь, пожимая руку Анатолия Викторовича.
Как же сильно ему нужны мои деньги, раз пошел на такое.
Вскользь отмечаю, что для гендира он слишком смазлив. С такой рожей надо идти в рекламу… Эдакий холеный, лощеный
Анатолий Викторович улыбается мне, важно сообщает:
— Охрана предупредила, что вы поднимаетесь, мы вас ждали. Прошу в конференц-зал, мы все направлялись туда.
Очень скоро мы с юристами оказываемся в просторном, отделенном от остальной части офиса стеклянными стенами конференц-зале.
— Мы подготовили для вас отчетность, внесли туда все за последний год. Будьте добры, ознакомьтесь, а потом мы могли бы обсудить условия, на которых вы инвестируете…
— Сначала отчеты, — мягко его прерываю.
Прежде чем тратить деньги, я хочу хорошенько убедиться, что дело того стоит.
— Все в электронном виде, разложено по папкам, вот, пожалуйста…
Ровно через минуту я уже сижу за ноутбуком, заваленный папками с отчетностью. Мои юристы заняты ровно тем же.
Ассортимент товаров, который предоставляет фирма, годовой финансовый отчет, бухгалтерские сводки. Обычно я люблю изучать нутро бизнеса. Аналитика — один из моих главных талантов.
Но сейчас…
Гляжу в книгу, вижу фигу. Точнее, лицо Снежаны.
Позволяю себе секунду слабости, воскрешаю увиденный образ в голове.
Она другая стала. Более взрослая, что ли? Черты лица чуть изменились: скулы заострились, щеки уменьшились, вместе с тем губы стали казаться крупнее, как и глаза.
Видел ее всего секунду, но образ плотно впечатался в память.
Какого хрена она вообще там делала?
Впрочем, вполне понятно какого…
— Какие отделы у вас располагаются на пятом этаже? — спрашиваю у гендира как бы между прочим.
— Переводческий и бухгалтерский, — охотно отвечает Анатолий Викторович.
Переводческий, значит…
Помнится мне, Снежана в свое время училась как раз на переводчика.
Работает здесь?
Хм… если так, то недолго ей осталось трудиться в «Суперлюксе».
Учитывая, сколько эта сука мне нагадила в свое время.
Я не злопамятный, нет. Я просто злой, и память у меня хорошая.
Глава 18. Ее лютые страхи
Снежана
Я, как последняя дурочка, застываю у кабинки лифта. Ежу понятно, внутрь не захожу, вспоминаю как дышать, только когда лифт отъезжает.
Впрочем, легче мне особенно не становится. Дрожат руки, ноги, поджилки. И кажется, скоро мне понадобится кардиолог, потому что сердце стучит так быстро, что наверняка случится приступ.
Вот какая яркая реакция на
Что он тут делает? Какого черта, вообще?
Главное, выглядит таким важным, будто купил целое офисное здание и фирмы, которые здесь располагаются. Наслаждается теперь собственной властью.
Вот только денег бы у него на это не хватило. Багиряны, конечно, семья состоятельная, но не настолько. И вес они имеют в Краснодаре, но вовсе не в Москве. Не мог же он прям уж так сильно подняться за пять лет?
Напрочь забываю, зачем вообще подходила к лифту. Поворачиваюсь на каблуках и иду обратно в переводческий отдел.
Заворачиваю в кабинет, словно зомби прохожу мимо столов коллег, коих в отделе насчитывается семь человек, и усаживаюсь на свое место.
— Я не поняла, а кофе с круассанами где? — раздается с соседнего рабочего стола.
Это возмущается моя Анюта. Еще бы ей не возмущаться, я ведь за этим вставала, шла к лифту. Есть у нас дурацкая особенность — не успеваем позавтракать, поэтому нередко то она, то я спускаемся в кафе за кофе с круассаном. Само собой, берем на двоих. Сегодня была моя очередь. Вот только вспомнила я об этом только сейчас.
Первый порыв — все-таки поднять задницу и снова двинуться в поход за вредным перекусом, но память услужливо напоминает, кого я могу встретить по дороге. Аппетит снимает как по мановению волшебной палочки. Даже кофе уже не хочется, я и без того взбодрилась выше крыши.
Перед глазами до сих пор стоит Барсег.
Какой он стал… Другой!
Возмужал, даже заматерел и, кажется, стал еще шире в плечах. Лицо больше не похоже на юношеское, из глаз исчез задорный блеск. Взрослый мужик, к тому же строгий, с въедливым тяжелым взглядом — вот каким он мне показался.
— Снежан, ты чего как статуя? Хоть бы ответила, — сестра снова пытается привлечь мое внимание.
Только сейчас соображаю, что я до сих пор сижу перед выключенным монитором, пялюсь в одну точку.
— Все в порядке, — отвечаю невпопад, нажимаю на кнопку включения на компьютере.
Потом делаю умное лицо и взглядом показываю сестре на телефон.
Решаю — лучше в сообщениях объяснить, что случилось, чтобы никто из коллег не слушал моих откровений.
«Я встретила Барсега в лифте!» — пишу сестре.
Она с таким же умным видом отвечает: «Обалдеть!»
Дальше от нее идет куча эмодзи с круглыми глазами.
Потом вопрос: «Снеж, что он тебе сделал?»
А он ведь ничего не сделал. Просто уехал…
Просто уехал, да, и сама эта встреча вроде бы не конец света. Ну встретились и встретились, что тут такого? От обычной встречи никто еще не умирал.
Но мы-то с сестрой ничего не забыли!
Ни как Аньку пытались похитить, ни как Барсег зажимал меня на кухне, ни как плевался ядом… Мы полгода сидели тихо как мыши, трудились горничными у черта на куличках! Мы квартиру продали, уехали в большой город, чтобы затеряться…