Моя не любимая мама
Шрифт:
В кульке оказался торт «Наполеон». Я щипал его по слоям и тянул неделю.
После выхода на отряд, с Федорчуком я почти не пересекался. Его повысили и он стал заместителем начальника колонии. Не смотря на повышение, бывший отрядный, почему-то всегда называл меня по имени и отчеству.
Через год после освобождения, я узнал, что Федорчук, на своем мотоцикле, попал под поезд. В коляске был его сын, которого спас, отбросив с железнодорожного пути. А сам лишился обеих ног.
Мама прожила очень долго. Дотянула до девяти десятков. Умирала тяжело и болезненно. Врагу не пожелаю. Организовал несколько операций, с участием лучших докторов, но помогало только на короткое время.
Последний врач, хирург-гинеколог, отказался оперировать и отодвинул конверт с гонораром.
– Не возьмусь. Давление критическое. Не выдержит анестезии.
Как-то на вокзале, меня окликнули по имени-отчеству. Не смотря на возраст, меня так никто не не называл. Никогда не был начальником. Руководителем был. Но, слава Богу, не начальником. Но и подчиненным никогда не был. И не буду. Человек я небольшой, но выше меня только Господь.
Сразу узнал этого постаревшего и усталого человека. И, тоже назвал его имя и отчество. Ведь, несмотря на то, что мы были разными людьми по своей сути, я его уважал.
– Хотел купить покрышки для мотоцикла, но не нашел, - проговорил он негромко.
– Моя
Взял у него адрес и записал точные параметры покрышек. Через пару дней отправил резину посылкой по нужному адресу.
Последние дни мама, не могла есть, протяжно стонала от невыносимой боли. Я поехал в город и совершил свой самый недостойный поступок. Но никогда в этом не буду раскаиваться. Я отнял у знакомого наемного убийцы-наркомана его дневную дозу однопроцентного морфина. Обрекая его на жесточайшую абстиненцию. Киллер-наркот мне этого не забыл. И никогда не скостит. Ну что же, посмотрим, чей козырь сверху ляжет.
После первого укола она заснула. Перенес ее на кровать и укутал одеялом. Она дышала на ладан. Боясь передозировки, колол по три десятых одного миллилитра. Наркотиков хватило бы с головой на неделю.
Это был, едва ли, не единственный стоящий подарок моей маме. Подарил ей безболезненный уход туда, где нет боли и страданий.
Как-то, под утро, мама тяжело вздохнула и ушла от меня навсегда. Ушла из этой, недружелюбной, для нее, страны. Туда, где бесконечный покой.
Берегу костюм, как зеницу ока. Он стал моим фетишем. Это была единственная вещь, связывающая с людьми моего прошлого. С мамой, которую никогда не любил. Обычной сыновней любовью. Потому, что слово «любовь», здесь не уместно. Слишком мелкая категория. В полной мере не отражает полноты моего чувства.
Я в ней души не чаял. И, как на икону, молился Богу.