Моя не понимать. Дилогия
Шрифт:
Фургон подъехал к воротам и встал в хвосте длинной очереди. Скорее всего, это торговые ворота в город, через которые ввозят товары. Из телеги, стоящей впереди, торчали гогочущие головы гусей.
Сзади подъехал огромный воз с мешками. Два крестьянина-человека завели неспешный разговор:
– И зачем зерно в город везти? Это ведь еще прошлогодние запасы?
– Да, говорят, неурожай в этом году в стране, вот в королевские склады и везем. По приказу…
– Так у нас пшеница хорошо тррррррррр…
– И у нас хорошо. Говорят,
– Тогда надо бы часть зерна припрятать. Потом-то подорожает…
– Да мы и…
Димка спокойно шел рядом с продвигающимся с очередью фургоном. Он решил, что пойдет с документами к местным милиционерам последним и, когда все уже войдут в ворота, развернется и тихо исчезнет. Навряд ли грузчики и Бледный станут пробиваться сквозь толпу, чтобы догнать его. А даже если и пролезут – не догонят. А даже если догонят – можно сказать что-нибудь вроде: «Моя не ходить город, боги говорить нельзя» – и сделать морду кирпичом. Убивать на виду у всей очереди не станут.
Вот и ворота. Два чина в застегнутых на все пуговицы мундирах, таких же, как на толстяках на лугу (и такие же зеленые шарфы, только чистенькие, новенькие). Один из чинов – человек, другой – эльф. Местный, с льняными волосами и лошадиными ушами. Оба споро собирают документы у проезжающих, ставят какие-то отметки, пересыпают собранные деньги – плату за въезд – в опечатанный ящик, в общем, трудятся как пчелки. В стене слева, рядом с воротами, – окованная дверь, в которой находится караулка, или как там она у местных мытарей называется. Рядом с дверью, на сундучке, привалившись к стене, дремлет человек: длинные ноги в ботфортах вытянуты вперед чуть ли не на два метра, черный камзол расстегнут, на лицо надвинута ковбойская шляпа. Этакий Клинт Иствуд на отдыхе. Только револьверов на поясе не хватает.
Справа от потока повозок – авария. На боку лежит огромный воз с сеном. Вокруг него перемещаются туда-сюда, как муравьи, владельцы груза – крестьяне. Ахают, охают, размахивают руками. Проезжающие дают им советы, те только отмахиваются. Вот оболтусы…
Чем ближе фургон подъезжал к воротам, тем больше Димке не нравились таможенники. Заштатные ворота где-то на задворках, работают с крестьянскими грузами. А таможенники – чистые, трезвые, вежливые. Одежда отглажена, отчищена. Документы проверяются и оформляются со скоростью звука. Взятки не берут.
Может быть, здесь налажена борьба с коррупцией. Может быть. Но вот крестьяне, которые здесь регулярно проезжают, смотрят на таможенников с недоумением. Нетипично для них такое поведение… Нетипично.
Вон, вон, вон… Димкино зрение-бинокль четко показало сценку с очередным оформлением: хозяин груза тихонько подпихивает одному из таможенников маленький сверток. А тот, дико оглянувшись, старается незаметно отделаться от свертка.
Ой, не встрять бы…
Так себя ведут только в одном случае: если над душой стоит начальство. А рядом –
Очень похоже, он кого-то ждет. Уж не фургон ли с контрабандной тканью?
Бог бы с ними, с грузчиками (хотя ребят и немного жалко), да и с Бледным. А вот Димке садиться в тюрьму, да еще за чужие грехи, – не шибко-то и хочется. Ой как не хочется!
Что же делать?
Может, уже пора делать ноги?
Скорость мышления в экстремальных ситуациях, к сожалению, Димкиным достоинством никогда не была. Пока он раздумывал, фургон уже въехал в огороженный каменными стенами квадрат у ворот (слева – стена, справа – стена, впереди – ворота) и встал на оформление.
Ладно, авось пронесет.
Бледный подал документы, подозвал было грузчиков, но таможенники отмахнулись и пошли осмотреть фургон.
– От самого Трррр едете?
– Да, от него, – немного подобострастно кивнул Бледный.
– Тррррррррр ткань?
– Ну да. А в чем…
– Тррррррр, – обратился таможенник-человек к эльфу, – а ну толкни-ка Тррррррр, что-то он разоспался. Значит, от Трррр едете?
– Да. – Бледный уже занервничал.
– Сколько ткани?
– Так там же написано…
– А все же? – раздался голос со спины.
Ковбой уже поднялся и подошел к фургону. Длинный, тонкий, ростом чуть ли не с Димку в его нынешнем обличье. Лицо вытянутое, подбородок широкий, квадратный, от этого лицо кажется кирпичом. Светлые глаза спокойно прищурены. Руки пустые.
– Что же вы, господин, едете от самого Трррр, везете груз и не знаете, сколько его? Как же так?
Длинный не издевался и не злорадствовал. Абсолютно спокойный, деловой вопрос.
– Я не хозяин, всего лишь сопровождаю товар… – Бледный начинал закипать.
– Покажите товар.
– Но…
– Покажите товар.
По взмаху руки еще больше побледневшего Бледного грузчики начали расшнуровывать фургон.
Димка тихонько вытянул из котомки документ, скомкал его и спрятал за пояс набедренной повязки. Если все обойдется – можно достать, а если нет, если ребят сейчас повяжут – лучше не иметь при себе доказательств, что ты с ними. Бубнить: «Моя их не знать» – и все. Иначе заметут.
– Вот, – Бледный показал на раскрытый задний борт фургона, – как видите, ткань. Документы на нее у вас.
– Ткань, – согласился Длинный и подошел к фургону.
Откуда у него в руках оказался нож, Димка не рассмотрел. Прямо фокус какой-то.
Длинный осмотрел ближайший рулон ткани – огромный, метр в диаметре, не меньше, – похлопал по нему ладонью…
Вонзил лезвие в рулон и резко вырезал квадрат: раз-два-три.
Бледный дернулся, но не успел.
Длинный подцепил край вырезанной ткани и со скрипом отогнул квадрат вниз.
Рулоны оказались фальшивыми.
Ткань была намотана только сверху. Внутри же рулоны были полыми.