Моя не понимать. Дилогия
Шрифт:
Колосья внезапно кончились, разогнавшийся Димка вывалился на берег небольшого ручейка. Вялое течение должно было дать вполне четкое отражение.
«Ну что, Димитрий, смотри, на кого ты теперь похож».
Димка оглянулся. За ним по полю пролегла широкая полоса примятых колосьев. Да уж, хозяева явно не обрадуются…
«Не тяни, смотри!»
Димка осторожно подполз к краю и посмотрел на свое отражение…
М-да-а…
Отражение вообще не воспринималось как свое. Если к телу привыкаешь – руки-ноги ты видишь часто, – то к своему лицу человек не привыкает никогда. Любой видит свое лицо гораздо реже,
Да. Не лицо, именно рожа. Ничего человеческого в ней не было.
Длинная, вытянутая, плоская.
Смуглая кожа, неожиданно гладкая и безволосая.
Маленькие глаза-бусинки, черные и испуганные.
Кустистые рыжие брови мощно выступают вперед. Над ними – высокий лоб с рядами горизонтальных морщинок, за ним – рыжий ежик волос.
Тонкие губы… Димка улыбнулся… Ух ты! Клыки не такие огромные, как у бабуина, но тем не менее загрызть можно…
Уши походили на круглые локаторы, они то прижимались к голове, то выступали, как ручки у кастрюли. Почти человеческие, только пушок по верхнему краю, как у нерадивых сотрудников из романа «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Да, читал…
Посредине нечеловеческой рожи торчал нос. Здоровенный, свисающий вниз мясистым огурцом, он очень походил на орган обоняния обезьян-носачей.
Димка сел… Потом подскочил и пошарил сзади. Нет, слава богу, хвоста не было. И на том спасибо. Ну, Владимир Мартович, дай только добраться до тебя, пожалеешь, что на свет родился.
«Понятно, что с такой рожей закосить под своего не удастся. Нигде. Разве что среди йети. Именно за него-то тебя и примут. В лучшем случае – напугаются и убегут. В худшем – устроят веселую игру под названием «Догони и пристрели лохматую чуду-юду». Не будем отчаиваться. Скорректируем планы с учетом вновь открывшихся обстоятельств».
Если первоначально Димка планировал выйти к ближайшему жилью или дороге и попросить помощи у местных жителей, то с такой физиономией… Ясно, что не получится. Хотя нет. План прежний – просьба о помощи. Только вместо того, чтобы просто выйти и обратиться к первому встречному, следует спрятаться у дороги и подождать подходящий объект.
Дети сразу отпадают. Уши стали больно чувствительными, любой резкий звук их прямо-таки режет. А уж визг, который издают перепуганные девчонки, и нормального-то человека оглушит.
То же и касательно молодых… да и любого возраста женщин. Писк и обмороки мне не нужны. Нет, и среди женского населения встречаются экземпляры с крепкими нервами, но отличительных признаков они не имеют, так что вычеркнем из списка сразу всех.
Короче говоря, план таков: выходим к дороге или деревне, ждем появления нормально мужика, желательно без огнестрельного и холодного оружия в руках, а также без сельхозинвентаря, не показываясь, подзываем поближе, предупреждаем, чтобы не пугался, и просим о помощи. В случае выхода на безлюдную дорогу – движемся, скрываясь в складках местности, параллельно дороге до выхода к населенному пункту. Далее – смотри пункт первый.
Отлично, порядок действий ясен. Осталось найти дорогу.
Нос решил, что это приказ и относится он к нему, раздул ноздри и просигнализировал,
Димка принял привычное положение «бегущий кабан» и уполз в пшеницу. Ручеек течет в ту сторону, пойдем вдоль берега, не показываясь на открытой местности. Тихонечко, тихонечко…
Пшеница, конечно, предательски шуршала. Но перемещаться на четырех конечностях было очень даже удобно, так что Димка начал подозревать, что создание, в которое его превратили, на двух ногах вообще не ходит.
Наконец нос сообщил, что до дороги уже буквально рукой подать, метрах в пяти, уши, шевельнувшись, доложили об отсутствии звуков, выдающих перемещение людей: топот ног, гудение моторов, скрип колес. Попробуем все ж таки встать…
Димка осторожно-осторожно начал выпрямляться. Немного повело в сторону, но сумел выровняться. Так, еще немного… Все. Стоит.
Дорога. Деревенский проселок, узкий, пыльный. Там, где его пересекает ручей, сложен аккуратный мостик. Горбатый, каменный, нерусский, он сразу вызывает ассоциации, связанные с Францией, сказками Шарля Перро. Так и кажется, что сейчас на него поднимется, размахивая корзинкой, Красная Шапочка.
Димка решил оглядеться, повел взглядом левее и замер. Неподалеку у дороги торчал кол. На нем висел человек.
«Хорошие здесь люди живут. Доброжелательные…»
Глава 2
Димка попытался присмотреться… Тут новое тело подкинуло ему еще сюрпризец…
Висящий бросился на него!
В панике Димка отпрыгнул в сторону, ноги уже привычно подкосились, и огромная туша свежесделанного монстра рухнула в пшеницу, приминая стебли. Взвился уже знакомый по первому приземлению терпкий запах травяного сока. Спина не преминула отозваться резкой болью. Дыхание опять перехватило.
Повторилась ситуация первых минут на новом месте: Димка лежит на спине, ожидая восстановления дыхания. Заодно матеря себя.
Никто, понятное дело, не прыгал. Просто у новых глаз, которые Димка успел обозвать подслеповатыми, непривычные особенности.
Когда смотришь на что-то вблизи, типа жучка на ладони, все расплывается и кажется, что зрение ни к черту. А вот когда взгляд направлен вдаль… Впечатление, что к глазам внезапно поднесли мощный бинокль… или нет. Ощущение схоже с использованием камеры с хорошим зумом: казалось бы, что-то мелкое вдалеке, почти невидимое, потом постепенное приближение – и оп, человек идет по улице. Да еще и знакомый. Может быть, и хорошо иметь такое зрение, но пока привыкнешь…
После очередной попытки вздохнуть спина дала добро. Димка поднялся и еще раз взглянул на мирно висящее тело.
Вот черт! Оно опять приблизилось, и Димка поневоле отшатнулся. Потом взял себя в руки и присмотрелся повнимательнее… Черт, черт, черт!
Да это вовсе не тело! Пугало, набитое соломой!
После включения «зума» пугало стало видно отчетливо, как будто оно не в десяти метрах, а в паре шагов. Потрепанная соломенная шляпа сползла на лицо, голова сделана из старого мешка. Раскинуты в стороны руки, из них торчат пучки потемневшей соломы. Туловище – из ветхой куртки неопределенного цвета, ноги – не менее ветхие штаны.