Моя неземная

Впервые я увидел ее, когда мне исполнилось шесть лет. Выросший с единственным братом, я никогда не видел такого чуда, с восторгом и изумлением смотрел на эту маленькую девочку в розовом платьице и с белыми бантиками в коротких светлых волосах. Нежная, воздушная, как фея из мультика. Я так и прошептал про себя: «Феечка».

Мне так хотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться, что она настоящая, живая. Во плоти.

Но притронуться к себе она не позволяла. Независимая. Самостоятельная. И такая маленькая.

Три годика всего.

Она подошла к моему младшему брату, который что-то рассматривал в своих руках и вперилась взглядом ему в лоб. Клим, увлеченный божьей коровкой в своих руках, не замечал происходящего вокруг, а она стояла и смотрела в упор. Наконец, он поднял свой взгляд и с недоумением уставился на нашу новую соседку. А она молчала. И просто смотрела.

Тогда я еще не знал слово «флирт», но позже при его упоминании я представлял себе эту сцену. Она, упорно смотревшая на моего брата, и он, еще не понимающий, что встретил любовь своей юности.

Каждый день я прилипал к окну в надежде увидеть ее – мою Феечку, а когда видел, как она выходит из подъезда за руку с мамой, со всех ног мчался к своей и отпрашивался гулять. Я наворачивал круги вокруг нее, дарил цветы, сорванные с клумбы возле дома (за что знатно выгребал от соседей), делился выпечкой, приготовленной бабушкой. Но Фейка в силу нежного возраста не ценила моих порывов. Цветы ей были не интересны, бабушкина выпечка не по вкусу. Зато машинки Клима ей были в диковину, а потому свой интерес она направляла на моего младшего брата.

Для каждого первоклашки новый день в школе оказывается волнительным и необыкновенным. Я нервничал по другой причине. Это был ее первый день в детском саду. Ее и моего брата. Никогда после я не чувствовал такой жгучей ревности и отчаяния. Она там. С ним. Улыбается ему своей очаровательной улыбкой, дарит ему кокетливый взгляд своих зеленых, как листва на дереве, глаз. Ох, и набегался я после школы в этот детский сад, чтобы увидеть ее. Хоть издали. Но она не замечала. Бегала по площадке за моим братом и лупила его по голове лопаткой.

Школьная программа взяла свое, и я с огромным увлечением взялся грызть гранит науки. Мне это было интересно. Цифры, буквы, синонимы, антонимы и прочее. Через три года этот волнительный день настал и для нее. Первый раз в первый класс. И снова с ним. С моим братом. В одном классе, за одной партой. Ей он таскал портфель после школы, ее он провожал домой. А для нее, казалось, больше никого не существовало. Только мой брат Клим.

С каким обожанием она смотрела не него, когда мы защищали ее от нападок соседской пацанвы. Именно тогда я понял, что завоевать сердце этой прекрасной нимфы мне не суждено. Там прочно поселился мой младший брат. Как оказалось, на долгие годы.

Мое увлечение школьной программой не прошло даром. Я помогал Климу и Феечке с домашним заданием почти каждый вечер. Она схватывала все на лету, даже удивительно, зачем ей понадобилась моя помощь. Клим же просто переписывал готовые ответы себе в тетрадь.

Феечка упорно пыталась объяснять

ему материал, но быстро сдавалась, просто позволяя ему списывать, и делала за него контрольные работы. Я же наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с ней. Впитывал в себя ее образ. Наклон головы, нахмуренный лоб, упавшая на щеку прядь белокурых волос.

К сожалению, я так и остался для нее тенью. С переходом в подростковый возраст у нее появились свои увлечения. Походы в кино, посиделки на лавочке с гитарой, подруги. И всегда с ней был мой брат.

День получения повести из армии стал для меня очень тяжелым. Я понимал, что не увижу ее целый год. И если сейчас я мелькаю где-то там на заднем фоне, то после вообще исчезну из ее жизни.

На построение приехали мои родители, брат и она. С ним за руку. В коротком черном платье, с развевающимися волосами она выглядела счастливой. Смеялась так заразительно, что все вокруг умилялись.

После присяги я застал их целующимися на лавочке возле казармы. Тогда я и решил отпустить свою Феечку, вычеркнуть ее из своего сердца. Не причинять боль брату.

Отслужив в спецназе, я продолжил работать по контракту. В каких только горячих точках я не побывал за семь лет: Сирия, Южный Судан, Ирак, Нигерия, Кабо-Дельгадо. Но ни одна из множества полученных мною за время службы ран не сравнится с той, которую нанесла мне Феечка приглашением на их с Климом свадьбу.

За годы в армии я пытался выкинуть ее из головы. Считал детским увлечением. Каких только женщин у меня не было: мулатки, азиатки, русские медсестры, даже жена одного арабского шейха. Но перед глазами всегда стояло ее лицо с фотографий, присылаемых мамой. Большие зеленые глаза, прямой аккуратный носик, изящные скулы и четко очерченные пухлые губки. И все это для него. Для моего брата Клима, который через месяц станет ее мужем.

Пропустить это событие я не мог. Мама настаивала на моем приезде. Поэтому пришлось брать отпуск и ехать домой. Одно я решил для себя точно – я должен убедиться, что они не совершают ошибку. Назад пути нет. Или я радуюсь ее счастью, или у меня есть очень мало времени, чтобы влюбить в себя мою Феечку и сорвать свадьбу брата.

– Илья, ты не понимаешь… - раздается за дверью сдавленный голос матери. Крадучись подхожу к двери в родительскую спальню. Не вовремя я решила навестить родителей. Никто меня не встречает, не обнимает, не целует как обычно.

– Что я не понимаю? – взрывается отец. – Двадцать лет ты терзаешь себя, сколько это будет продолжаться? Он больше не сунется к нам, иначе сядет в тюрьму!

– Он отец Сони и имеет право…

– Какое право, Лен? Я ее отец. По документам, по законам человеческим и Божьим!

– А вдруг?..

– Лен, прекрати истерику. – Заглядываю в проем приоткрытой двери и замечаю, как отец обнимает рыдающую маму, успокаивающе проводит рукой по ее волосам. – Он никогда сюда не приедет, я позаботился об этом.