Моя нежная фея
Шрифт:
Мэриан еще больше напряглась.
– Они светские люди?
Он покачал головой:
– Они художники и способны понять и принять любую необычную ситуацию. Оба отличаются терпимостью, свойственной истинно творческим натурам. Я не знаю другого дома в Лондоне, где бы ты смогла чувствовать себя свободнее. У них даже есть очень неплохой по лондонским стандартам сад.
Она немного расслабилась.
– А как получилось, что ты так хорошо знаком с художниками?
Как объяснить то поразительное чувство близости, которое внезапно возникает между людьми… Его принято называть дружбой. В какой-то степени
– Леди Кимбалл – Ребекка – известный портретист. Однажды моя знакомая позировала ей и попросила меня составить ей компанию.
Когда-то, будучи молодым человеком без каких-либо определенных занятий и с массой свободного времени, Доминик имел возможность удовлетворять подобные просьбы. Тем более что в тот раз к нему обратилась молодая вдова, с которой он состоял в любовной связи.
– Пока моя знакомая и Ребекка разговаривали, я пошел бродить по дому и в конце концов оказался в студии Кеннета – лорда Кимбалла. Когда-то он тоже был солдатом, настоящим, а не притворщиком вроде меня. Он знаменит своими картинами о войне и ее последствиях. – Доминику вспомнился тот момент, когда он вошел в студию и остановился перед мольбертом с почти законченным полотном. В тот день он открыл для себя великую силу искусства. – Кеннет писал сцену из битвы при Ватерлоо. С этого и начался наш с ним разговор. Я служил в чине младшего кавалерийского офицера, он – капитаном в стрелковой бригаде. Однако мы оба там воевали, поэтому между нами сразу возникла связь. У него под командой побывало достаточно молодых офицеров вроде меня, и он понял, как все это на меня подействовало. Понял, может быть, даже лучше, чем я сам. К тому времени как портрет моей приятельницы был готов, Кеннет и Ребекка приняли меня как члена семьи… как младшего брата. Я часто и подолгу гостил в их доме. Они, можно сказать, меня приручили. Поэтому наше внезапное появление их не шокирует.
Мэриан ответила медленным кивком:
– Да, это звучит утешительно.
По всей вероятности, она действительно нуждалась в утешении, хотя не надеялась его найти.
Экипаж остановился на углу перед красивым, внушительным домом.
– Да, они, кажется, еще в городе. Этот дом принадлежал отцу Ребекки, сэру Энтони Ситону, президенту Королевской академии. Ты о нем когда-нибудь слышала?
Мэриан снова кивнула. Сэру Энтони, отличавшемуся тщеславием, вероятно, польстило бы, что даже такая затворница знает его имя.
– Когда Кеннет и Ребекка поженились, сэр Энтони подарил им этот большой дом, а для себя и жены купил меньший, по соседству. На нижнем этаже прорубили двери, и теперь обе семьи могут ходить друг к другу и в то же время жить отдельно. Я не знаю подобного дома во всем Лондоне.
Доминик намеревался вначале зайти к Кимбаллам без Мэриан, чтобы объяснить ситуацию, однако она вышла из экипажа вслед за ним. Без чулок, но туфли все же надела. Бледная, одетая как прислуга, она выглядела так, словно готова была рассыпаться от малейшего прикосновения… Необычное явление даже для видавшего виды Лондона.
Не успела горничная впустить их в дом, как в холл выбежал маленький мальчик:
– Дядя Доминик!
Улыбаясь, Доминик поднял пятилетнего мальчугана на руки и крутанул
– А как насчет того, чтобы сначала поздороваться? – Он обернулся к Мэриан: – Познакомься с досточтимым Майклом Ситоном Уилдингом. – Потом обратился к мальчику: – А ты поклонись леди Мэриан Грэм, которая оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Мальчик чинно поклонился. В это время с лестницы раздался чей-то укоряющий голос:
– Дядя Доминик, значит, вы не захотели подождать, пока я вырасту?
По лестнице спускалась рыжеволосая девочка лет восьми в перепачканной краской блузе.
– Прощу прощения, Антония. Я побоялся, что тебя придется дожидаться еще лет десять, а потом ты все равно откажешься выйти за меня замуж.
– Очень может быть. – Девочка грациозно присела. – Добро пожаловать, леди Мэриан.
Следующей появилась Ребекка Уилдинг в такой же испачканной красками блузе, как у дочери.
– Доминик! Как я рада тебя видеть. Столько времени прошло. Я не ошиблась, ты что-то сказал о будущей жене?
При виде Мэриан ее карие глаза широко раскрылись, в них сверкнула страсть завороженного художника.
В холл вошла охотничья собака, прижалась к ногам Доминика. Вслед за ней показался последний из домочадцев, пахнущий скипидаром, дородный и плотный, как портовый грузчик.
– Что за шум, что за суета? – Кеннет Уилдинг оглядел переполненный холл. – Я пропустил что-нибудь интересное?
К тому времени как все перезнакомились, в холле появились еще два кота, а Мэриан, казалось, вот-вот упадет в обморок. Доминик обнял ее за талию, размышляя, как действовать дальше.
Мэриан неожиданно решила за него эту проблему. Выпрямившись во весь свой рост, она обратилась к хозяйке:
– Леди Кимбалл, вы не будете против, если я осмотрю ваш сад? – Она перевела иронический взгляд на Доминика. – Тебе будет гораздо легче все объяснить в мое отсутствие. Hе моргнув глазом Ребекка обернулась к дочери:
– Антония, проводи леди Мэриан в сад, а потом оставь ее одну. Майкл, быстро наверх, за уроки.
Мэриан с Антонией вышли, собака и один из котов – серый в полоску – за ними. Взрослые остались одни.
– За всем этим, как видно, стоит целая история, – заметил Кеннет. – Доминик, расскажи, что происходит.
– С удовольствием. Только, пожалуйста, сохраните все в тайне, даже от сэра Энтони и леди Ситон.
Он перешли в гостиную в задней части дома. Доминик вкратце рассказал историю жизни Мэриан, объяснил, как с ней познакомился и почему им необходимо как можно скорее сочетаться браком.
– Я понимаю, что прошу слишком многого, – закончил он рассказ, – но… вы позволите нам остаться у вас на одну-две ночи, пока я организую бракосочетание?
Кеннет нахмурился.
– Разумеется. Мы будем только рады. Но вы уверены в том, что собираетесь делать?
– «Жениться в спешке – потом каяться всю жизнь», – процитировал Доминик. – Да, конечно, ситуация далеко не идеальная. Но я уверен, что хочу на ней жениться, и ни в коем случае не могу допустить, чтобы дядя снова упрятал ее в сумасшедший дом.
При воспоминании о том, как Мэриан сидела в смирительной рубашке, привязанная к стулу, судорога прошла по его телу. По-видимому, это оказалось убедительнее всяких слов.