Моя незнакомая жизнь
Шрифт:
– Терпеть не могу эту мерзкую дыру.
– Я уже понял. Так вот, звонок был из автомата. Кстати, Рита, всплыло еще одно обстоятельство. Только ты, пожалуйста, не кричи и не пытайся выцарапать мне глаза. Я сначала должен спросить.
– Какая прелюдия! Хорошо, попробую держать себя в руках. Говори.
– Дело в том, что Гайдей где-то нарыл старые документы… Рита, пожалуйста, ответь мне, мне надо знать. Правда, что когда-то ты убила человека?
– Что ты имеешь в виду?
– Имя «Игорь Дановский» тебе ни о чем не говорит?
–
– У убийства нет срока давности. – Игорь не смотрит мне в глаза, и это плохо. – Рита, прошу тебя, скажи мне сейчас правду.
– И ты вот так мне поверишь?
– Поверю. Просто скажи правду, какой бы та ни была. Я обещаю, что наш разговор останется между нами. Ты убила Дановского?
– Нет.
– Нет?
– Нет, егоя не убивала. Но зачем ворошить это давнее дело?
– Потому что Дановский как в воду канул. Но все признаки того, что имело место убийство, были кровь, следы борьбы и волочения тела.
– Но тела не было.
– Нет, тело так и не нашли. Надеюсь, ты его не убивала. Но я хочу знать о том старом деле.
– А я не хочу снова переживать те события.
– Ты ужеэто переживаешь.
– Я хочу спать, Игорь. Поговорим в другой раз.
– Ладно. Но завтра утром мы вернемся к разговору.
Я лишь вздыхаю.
Некоторые вещи лучше оставить там, где они есть. Теперь мне это точно известно. И Игорю скоро откроется эта истина.
Глава 13
Панков вопросительно смотрит на меня. Но не рассказывать же и правда ему ту древнюю историю? Ведь не поймет! Такие, как он, все воспринимают как-то не так, с предубеждением. Иногда мне кажется, что все это было не со мной. Собственно, так и есть. Больше двадцати лет я ношу другое имя, живу в другом месте, другой жизнью, но порой… Да, иногда я думаю, что по-настоящему жила только тогда.
– Значит, бояться тебе нечего? – Панков тонко улыбается. – Рита, у меня ощущение, что ты прячешь в своем шкафу целый ворох скелетов.
– Конечно, Игорь. Каждый что-то скрывает, но то, что скрываю я, не имеет никакого отношения к происходящему сейчас.
– Да, ты так думаешь, дорогая. А на самом деле не можешь знать.
– Возможно. Но это ничего не меняет. Я хочу спать, Игорь, и ложусь в кровать, а ты делай что хочешь.
– Да? Заманчивое предложение… – хитро улыбается Панков. Но тут же серьезнеет: – Рита, расскажи мне все.
– Может, как-нибудь потом. Пойми, мне сложно вспоминать некоторые вещи, а уж рассказывать о них – и вовсе невозможно. Ты не понимаешь.
– Давай попробуем.
– Нет, не хочу.
Игорь сокрушенно качает головой и выходит. Интересно, отчего он не ночует у себя дома? Понравился мой диван или у него телевизора нет? Когда вернется Вадик,
– Я только что позвонил матери, с Мариной все в порядке, – опять приоткрывает дверь Панков. И тут же исчезает.
Хм, я-то уже позабыла о девчонке. А он помнил. Смотрите, какой внимательный!
– А что с ней может быть не так?
Настырный гость снова заглядывает в спальню. Ну, неугомонный мужик, во все ему надо сунуть свой нос. Зачем ему все это?
– Надеюсь, местонахождение девушки не отследят. Ее же пытались убить.
– По крайней мере, хоть в этом меня не обвиняют.
– Тебя никто ни в чем не обвиняет.
– Скажешь тоже. Тот сукин сын из прокуратуры, если бы мог, и крушение «Титаника» с удовольствием на меня повесил бы.
– Повесил бы, да теперь не сможет. Твой кум поставил его сегодня на место. У Гайдея был длинный день, полный всяческих неприятностей, предупредили его весьма сурово. Думаю, то давнее дело больше не вынырнет.
– А что Андрюха сделал?
– Точно не знаю, но слухи были, что Гайдей в шаге от вылета из прокуратуры. Он целый день объяснялся с начальством, и это еще не конец.
– Так ему и надо.
Ничего, все пройдет, и будет лето, и поедем мы с Вадиком в Телехово, в бабушкин дом. Бабушки уже восемь лет как нет в живых, и дед ненадолго ее пережил, а вот дед Янек и баба Дора скрипят еще. Старенькие, конечно, уже совсем, едва ходят, а все равно, когда мы приезжаем, радуются нам, как родным. Дед Янек мастерит Вадику лук и стрелы или мельницы. Через несколько дней Вадик перестает выделяться в стае шумных правнуков деда, посчитать которых мне так ни разу и не удалось. Наверное, после смерти деда Янека и бабы Доры Телехово станет для нас другим, но Вадик тоже будет помнить их.
У Игоря звонит телефон. Я слышу, как он бубнит что-то, потом снова идет к двери спальни. Нет, я ничего не хочу знать. Сделаю вид, что уснула, и плохие новости не коснутся меня.
– Рита, где ты сегодня была около трех часов дня?
– А что?
– Ничего, просто скажи.
– Сидела в кафе, трескала торт.
– Одна?
– Нет, не одна, с Рустамом.
– С кем?
– С Рустамом Керимовым, гитаристом из Витькиной рок-группы.
– Он это подтвердит?
– Конечно. Отчего нет? Подожди. У меня и чек сохранился, посмотри в кармане дубленки.
– Ага, есть, – слышу я через минуту. – А на чеке время стоит.
– Думаю, и официантка меня вспомнит. А что случилось?
– Собственно, ничего такого. Кто-то побывал на квартире Борецкого, что-то искал.
– И вы подумали, что это могла быть я?
– Нет, лично я так не думал, но должен был спросить. Для твоей же пользы, Рита. Пойми, у тебя до сих пор очень шаткое положение. Литовченко мы найти не можем, а другого подозреваемого пока нет. Куда ты пошла после кафе?