Моя обитель

Ли Эмили

Обстановка стремительно накалялась, приводя в недоумение воительницу. Адель и Джеймс не знают друг друга, из-за чего тогда такая взаимная неприязнь? Грубость подруги и странные ответы служителя… Вот уж точно полные безумия дни…

– Я поеду, – произнесла Эвелин, прерывая их гляделки.

Адель опомнилась, подошла и крепко обняла.

– Береги себя, – прошептала магнесса. – Мой дом всегда открыт для тебя.

– Аналогично, – Эвелин неуклюже похлопала её по спине, не любила открытое проявления чувств, особенно при свидетелях.

Джеймс помог

Эвелин забраться на Ласточку, потом подошел к своей лошади и легко вскочил в седло. Воительница напоследок махнула рукой подруге, позвала Лесли и направилась в сторону Кравина.

Обычно она за городом перемещалась на лошади быстро, но утро было чудесным, на душе легко и радостно – это состояние хотелось продлить.

– А разве можно оставлять обитель с утра? – спросила она у ехавшего рядом Джеймса.

– Обычно нет. Но у меня было важное дело, и пастор Демьян отпустил меня, – он повернул к ней голову. – Тебе значительно лучше, я рад.

– Да. Всё зелья Адель, – довольно улыбнулась Эвелин, – не знаю, чтобы я без неё делала. Она мой личный ангел-хранитель. – Джеймс криво усмехнулся, но сразу же спохватился и стал невозмутимым. Эвелин успела заметить, захотелось оправдать подругу. – Она обычно так себя не ведет. Наверное, сказалось волнение. Адель очень легкая в общении и отзывчивая. Думаю, со временем вы подружитесь.

– Это вряд ли, – скептически произнес служитель.

– Джеймс… – позвала она его через некоторое время.

– М-м-м…

– А как так вышло, что ты решил посвятить свою жизнь Создателю? Веление души?

– Скорее поворот судьбы, – ответил мужчина, а после небольшой паузы добавил: – Хотя в какой-то мере и веление души, но не в общепринятом смысле этого выражения. – У неё были ещё вопросы, но он не дал их озвучить, перевел тему: – Моя жизнь скучна и неинтересна. Твоя же наполнена яркими красками. Расскажи, каково это – быть воительницей, кайми?

– Круто, – сразу же ответила она.

– Просто круто? – он удивился простоте её ответа, явно ожидая глубокие философские размышления.

– Да. Просто круто, – повторила Эвелин.

Они одновременно посмотрели друг на друга. Его изумленный взгляд и её веселый пересеклись. Эвелин засмеялась первой, Джеймс подхватил.

– Эвелин, ты лишаешь мой образ таинственности, – сквозь слезы смеха проговорил мужчина, стараясь успокоиться.

– Прости, – всё ещё посмеиваясь, сказала женщина, – ты выглядел забавно, не сдержалась.

– И всё же, что самое крутое в твоем рискованном деле?

– Власть, – не раздумывая ответила она. – Над собственным телом, над собственной жизнью, да и над чужой, если потребуется. Уверенность, что со всем справишься, – Эвелин снова глянула на него. – А что самое крутое в твоем призвании?

Ответил Джеймс не сразу, очевидно, тщательно обдумывая что сказать.

– Наверное, тоже власть. Но иная. Над помыслами. Над людскими сердцами. Над мотивами. Возможность повлиять.

– Выходит, мы похожи. Нам обоим нравится власть и уверенность, – заключила она.

Когда до неё дошел

смысл собственных слов, ей стало жарко. Мысли опять потекли в грешном направлении. Она разозлилась на саму себя. У неё никогда такого не было. Что не так с этим отцом Джеймсом? И что не так с её реакцией на него? Эвелин резко повернула голову в его сторону, злясь и на него тоже. Выражение его глаз не смогла понять. Посчитал ли её слова двусмысленными, или она одна настолько испорченная, что ей везде кажутся намеки?

– Расскажи что-нибудь из забавного в своих путешествиях? – попросил вдруг он.

– О-о-о-о, – обрадовалась Эвелин. Можно отвлечься от собственной глупости. – У меня много таких историй.

– Отлично!

– Самая любимая история эта… Я тогда ещё путешествовала вместе с двумя другими девчонками-кайми, и мы…

Глава 7

Дорога до Кравина прошла незаметно. Стены полюбившегося города впервые вызвали у Эвелин выдох сожаления. С ними вернулось то, что разделяло её и мужчину рядом. Он снова стал отцом Джеймсом, человеком, который нравился её сестре.

Эвелин попрощалась с Джеймсом у таверны и поднялась к себе, собиралась сесть и ещё раз перечитать отчеты комиссара о прошлой жертве, но взгляд так не вовремя зацепился за разлегшуюся на прикроватном коврике Лесли. Яркая шерсть собаки приобрела земляной окрас от залипшей там грязи. Застрявшие веточки торчали колючими иголочками, некоторые, особо крупные, Лесли пыталась сама вытащить зубами. Эвелин с обреченным вздохом бросила извиняющийся взгляд на дело об убийстве и проворчала, обращаясь к Лесли:

– Пошли, подруга, будем приводить тебя в порядок. Заодно и меня. А то распугивать начнем народ не воинским духом, а запахом и внешним видом.

Лесли радостно подпрыгнула и закрутилась у ног хозяйки, схватилась зубами за край рукава и потянула в сторону ванной. Эвелин засмеялась и послушно поплелась, слегка прихрамывая.

– Чего раньше молчала, что хотела помыться? – весело спросила женщина. – Видишь, хозяйка утратила разум в последние дни? Так помоги! Напомни о себе… Пойдем…

В знак согласия собака несколько раз гавкнула и снова уцепилась за рукав, поторапливая.

Водные процедуры плавно перешли в вычесывание колтунов. Лесли не очень любила подобное, но терпела, лишь иногда недовольно ерзала, когда хозяйка слишком сильно тянула за шерсть.

Уход за любимицей принес в душу воительницы покой. Шерсть собаки уже не требовала расчесывания, но Эвелин продолжала водить щеткой по бокам Лесли. Это помогало думать. Две незамужние девушки. Цветы в руках. Аккуратно уложенные тела, принесенные с места убийства. Хорошо бы найти это место.

Рука Эвелин с щеткой замерла. Воительница выругалась, злясь на себя. Похоже, пока она пыталась перестать думать о новом служителе, не думала вообще. Как она упустила это из виду? Надо найти само место преступления! Времени прошло ещё немного, след не должен затеряться.