Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4
Шрифт:
— А ты что?
— А что я? — Кулым снова вздохнул, правда, на этот раз очень тяжело. — А я сказал, что нужно помозговать. Понимаешь, Витя, работать с Косым мне сейчас очень надо. Очень выгодно. Покрайней мере пока что. Надо, чтобы Черемушкинские были одним сплочённым и сильным кулаком. Как минимум потому, что братва с кирпичного все никак не успокоится. Да и мясуховские тоже… Щас Горелый разберется с Чобой, а там уже снова руки потянет в нашу сторону. Слабыми быть нельзя.
— Ты согласился? — Напрямую спросил я. — Согласился свести Марину с мальчишкой
Кулым сглотнул, совсем по-старчески пошамкал губами, снова налил себе холодного чаю, выпил, покривился.
— Ты б разогрел бы, — сказал я.
— Это надо прислугу звать. А мне щас не до прислуги. Ты, кстати, выпить не хочешь?
— Нет. Не хочу.
— Ну что ж, ладно. Нет, Витя, я не согласился. Не надо оно мне. Я не доверяю Косому, хотя и понимаю, что придется с ним работать, чтобы прикрывать друг другу спины. Однако передавать ему черемушенских целиком и полностью? Нет уж. На такое я не пойду. Он обещает, что моя семья не будет ни в чем нуждаться, но я знаю, что завтра планы Косого поменяются, и он легко кинет меня, если захочет. Вся эта свистопляска с Седым, которого он шваркнул, и даже не поморщился, ясно дала мне понять, что для Косого цель всегда оправдывает средства.
— А Марина? Почему она сбежала, раз уж ты не согласился?
— Я сглупил, — признался Кулым. — Рассказал ей об этой схеме. Ну не могу я использовать свою внучку как разменную монету, как пешку в шахматах. Как только она про Максима услышала, так началась у девки такая истерика, что хоть стой, хоть падай. Вообще слушать меня не хотела. Ну я думаю, пусть успокоится, тогда я расскажу, как придумал выкрутиться из ситуации. Сегодня утром Сом отвез ее на занятия, а она с них не вернулась. Пацаны не знают, как она умудрилась сбежать. Они там постоянно дежурят. Когда занятия кончились, и она не вышла, прочесали весь институт. Нет ее.
— Почему ты думаешь, что она сбежала? Может, снова похитили?
Кулым протяжно засопел, поджал тонкие губы в старческих пятнах.
— Может, и похитили. Но это случилось пять часов назад, а никаких требований от похитителей все еще нет. Я склоняюсь к тому, что она все же сама убежала. Обиделась сильно. Вот я и хотел тебя попросить, проехаться по своим хатам, где ты жил раньше. Вдруг она куда-нибудь туда поехала, как в прошлый раз. Ну и ждет тебя там. Я ж знаю, как она к тебе относится, Витя.
— А что же ты придумал, Кулым? Почему просто не откажешь Косому?
— Если откажу я, — заговорил старик, — Косой может подумать, что это моя воля. Что я отказываюсь от сотрудничества с ним. А этого мне сейчас не надо. А вот если Марина сама даст отворот-поворот его сынку, тут уже другой разговор. Сердцу не прикажешь. При том что ничего специально для этого делать мне и не придется. Как выразился Косой, когда предлагал мне передать ему управление черемушенскими: «Все будет выглядеть естественно».
— Породниться вы, может, и не породнитесь, но ему все равно нужна будет эта ОПГ. Он может провернуть с тобой то же самое, что сделал с Седым.
—
— Закончить с Косым? — Задумчиво спросил я.
— Нет. Закончить вообще все это. С ОПГ и бандитизмом.
— Вот как, — я тронул трехдневную щетину на лице. — Ты и сам знаешь, Кулым, что бандиты бывшими не бывают. Они покидают ОПГ либо вперед ногами, либо идут в политику, ну или легальный бизнес.
— Именно, — старик поудобнее устроился в кресле. — Именно, Витя. Помнишь ту свадьбу? Ну, конечно, помнишь. Такого не забудешь. Как я тебе и говорил, появились у меня тогда кое-какие подвязки. Возможно, я смогу покончить с преступной деятельностью. Уйти от рэкета, крышевания и прочей… мерзости.
Последнее слово Кулым произнес так, будто сплюнул горькую от чего-нибудь мерзкого, слюну, скопившуюся во рту.
— Рискованно, — заключил я.
— Еще как. Но либо так, либо черемушенские будут под Косым, а моя семья останется без защиты, все равно как у него в заложниках. Пока я дышу, пока еще могу держаться на ногах, я должен попытаться, Витя.
Я молча покивал. Некоторое время в кабинете звенела тишина. Я даже слышал, как кашляет за дверью Сом, который, как верный цербер, охранял кабинет своего хозяина.
— Почему ты сказал ему, что я телохранитель Марины?
— А это что, не так? — Улыбнулся Кулым. — Ты столько раз вытаскивал ее из беды, рисковал жизнью ради моей внучки. Такого телохранителя нынче хрен найдешь, а? А ты вот сам нашелся. — Он хрипловато засмеялся. — Оказался не в том месте, не в то время. Ну и вот.
— И то верно, — согласился я. — Плюс, если Мася будет знать, что я рядом с девушкой, то не станет лишний раз борзеть.
— Верно. Не станет. Как и его папаша.
— Ладно, Кулым, — вздохнул я. — Я согласен. Помогу тебе найти Марину.
— Спасибо, Витя. Я надеялся, что ты согласишься.
Я тоже надеялся. Однако надеялся кое на что другое. Надеялся, что Марина и правда просто сбежала, поддавшись все еще не выветрившемуся из ее маленькой головки подростковому максимализму. На протяжении всего этого разговора с авторитетом я чувствовал, как беспокойство мерзким слизнем ползает по моему нутру, как на душе неприятно скребут кошки. Я беспокоился за девушку, и отрицать это было уже глупо.
Поздний вечер того же дня. Бывшая армавирская обувная фабрика
Егор поставил машину не с фасада трехэтажной конторы бывшей фабрики, а заехал на уже давно не охраняемый двор опустевшего предприятия. Оставив там машину, он сначала пытался пройти через черный ход, однако тот был закрыт.
Егор чертыхнулся про себя и пошел обходить здание кругом, чтобы пройти с главного. Шагая под светом уличных фонарей, он чувствовал, как досада вперемешку со злобой клокотали внутри.