Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5
Шрифт:
— Мы на месте. Ждем чеченов, — прозвучал голос Логопеда. — Ну что, как дела?
— Все хорошо, — неопределенно ответил Семен.
— Ты его прикончил?
— Да, — солгал Семен.
— Очень хорошо, — повеселел Логопед голосом. — Очень хорошо. Как? Было тяжеловато? У Горелова по двору собаки ходят, помнишь?
— Я отравил их еще час назад, — снова солгал Семен.
— Никого из братков не было?
— Нет.
— Ну ништяк, дружище. Вообще ништяк. Ох и весело же будет завтра. О. Кажись, едут твои чечены.
— Пока, — ответил Семен и сбросил вызов.
Он постоял перед домом еще несколько минут. Уехал от Горелого, только когда свет в его комнате погас.
Когда двери пирожка распахнулись, внутрь заглянули двое. Стали слепить меня фонариком.
— Привет, Вадим, — зазвучал знакомый голос Алима, предводителя чеченов. — Не думал я, что мы с тобой встретимся так скоро.
Алим отложил фонарик, осветив им кузов машины, в которой, связанный по рукам и ногам, сидел я. Несмотря на то что меня стреножили и бросили внутрь, словно мешок картошки, я смог подняться и опереться спиной о металлическую стену. Затекший, так и сидел почти все время.
Я не помнил, как здоровенный чечен, стоявший сейчас рядом с Алимом, увез меня из конторы. Очнулся уже связанным, в машине. Не знал я также, почему меня не убили сразу. Однако ничего из этого меня сейчас не волновало. В душе было пусто. Там леденела только холодная, расчетливая ярость.
Свет горел и за спинами боевиков. Свет автомобильных фар. Их была не пара и даже не две. Пространство вокруг освещало несколько машин. Я быстро догадался, где нахожусь. Это мехток. Место сделки. Но зачем? Для чего они привезли меня сюда?
Когда глаза быстро привыкли к желтоватому свету фонарей, я смог рассмотреть чеченцев. Оба были в гражданской одежде. Поверх нее они носили старые советские бронежилеты. Вооружились короткими автоматами Калашникова, держали при ремнях кобуры с ПМами.
Алим мне мерзко улыбался. А второй, бородатый, смотрел со злобой в единственном, не заплывшем гематомой глазу.
Я ухмыльнулся, видя, что мы с Женей неплохо отделали бородатого. Все лицо огромного чеченца походило на опухший красно-синий помидор. Но он все равно держался, как крепкий мужик. Стоял ровно, даже несмотря на несколько неживых ранений, которыми мы успели его наградить. Видимо, свои оказали чечену первую помощь.
— Ты убил моего друга, — ледяным голосом проговорил я, кивнув на бородатого.
Алим удивился, тоже, глянул на него.
— Это правда? Ты убил его друга?
Бородатый не ответил. Только недовольно засопел.
— М-да… Ну что поделать, — пожал плечами Алим, не дождавшись ответа. — Ты убил двоих наших. Око за око. Зуб за зуб. Мы отняли жизнь твоего друга. А теперь отнимем и твою.
— Двоих? Что ты несешь? — Спросил я. — Того, что я увез, забрали в милицию.
Бородач нахмурился. Упер свой темный взгляд маленьких, глубоко посаженных глаз в Алима.
— Ты сказал, что видел, как Нурлан погиб.
— Это теперь не имеет значения, — Алим ответил голосом не менее холодным, чем мой. — Мы делаем дело и уходим. А если Нурлан жив, мы попытаемся вытащить его через местную диаспору.
— Ты сказал, что он погиб, — нажал бородач.
— Була, — помрачнел Алим. — Один раз ты уже ослушался моего приказа. Я тебя простил. Теперь у тебя есть новый приказ. И его выполнить ты должен точно, как солдат. Понял?
Бородач, которого назвали Булой, опустил взгляд. Потом глянул на меня.
— Я перережу тебе горло, — сказал я Буле.
— Ого, — улыбнулся Алим. — Не теряет крепости духа даже в такой безвыходной ситуации. М-да. Из тебя получился бы хороший воин. Жаль, ты родился не на той стороне.
— А тебя я пристрелю, как собаку, — сказал я, зыркнув на Алима.
— Храбрись. Это тебе не поможет, — ответил он. — Эх… Было бы у меня больше времени, я бы над тобой поработал. Запихал бы твои слова тебе же в пасть. Но, к сожалению, времени нет.
Алим скомандовал что-то на чеченском. Була и еще один из его боевиков забрались в кузов пирожка. Схватили меня за веревки и одежду, потащили наружу.
Почти сразу я оказался в полукольце вооруженных людей. Они стояли с автоматами на перевес, носили маски. С другой стороны меня слепили фары многочисленных машин. Я видел силуэты людей. Видел шестьдесят шестой газ-бытовку, подъехавшую к собравшимся задом. Это были люди поставщика вместе со своей охраной из мясуховских.
Була вынул из ножен на поясе советский штык-нож, заглядывая в глаза, показал мне клинок.
— Мы сейчас, на глазах у всех тебя прирежем, — проговорил он хрипловато.
— Смотри, сам свои шоу не подавись, — огрызнулся я.
Була хмыкунл, опустился и перерезал мне путы на ногах.
— Вставай, — сказал он, но боевики тут же подняли меня на ноги сами. Повели к остальным чеченам.
Алим с Булой потянули меня вперед и поставили перед остальными своими бойцами. С той стороны крикнули:
— А это еще кто?! Кого вы притащили?!
— На колени, — приказал мне Була.
— Пошел на х#й, — ровным тоном проговорил я, едва обернувшись к Буле.
— Я сказал, на колени!
Боевик ударил меня прикладом под колено, я рухнул на землю. Алим с ухмылкой глянул на меня сверху вниз.
— Как зверь, — протянул он. — Попался в капкан, а огрызается. Ты нравишься мне все больше и больше.
— Я тебя убью, — сказал я.
— Ну-ну, — рассмеялся лидер боевиков, а потом вышел вперед. Закричал на ту сторону: — прежде чем мы начнем пересчитывать и перегружать оружие, хочу сделать вам небольшой подарок.