Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6
Шрифт:
– Она мне не помешает.
С этими словами авторитет встал из-за стола и ушел. Я посидел еще полминуты, повыглядывал Марину. Увидев, что она танцует в группе других женщин и молодых девушек, я улыбнулся. Марина была очень грациозной и красивой. А потом я встал, прихватил пару рюмок и графин водки, что был поближе. Пошел к выходу из ресторана.
Женю я встретил как раз там, на выходе. Он болтал с седовласым Василием. Говорили они ни о чем. В основном о погоде, как я слышал.
– Здорова,
– О, – глянул на меня Женя. – Кавалер медали за отвагу пожаловал.
– За отличную службу по охране общественного порядка, – с улыбкой ответил я.
– Ну, или так.
– Поздравляю, – хрипловато проговорил Василий, пожимая мою ладонь. – Лидер ты что надо, Витя. Первым в пекло, как полагается.
– Такие времена, – вздохнул я. – Ну че, как обещал.
Я показал им графин с водкой.
– Давайте обмывать мою награду.
– Ты че-то какой-то трезвый, – с подозрением спросил Женя.
– Нельзя бухать. Потом, как совсем восстановлюсь, нагоню.
– Водяра, это, конечно, хорошо, – сказал Василий. – Но мне обход надо делать. Не вылакай тут все, Корзун. Приду, проверю.
– С далека увидишь, – кривовато ухмыльнулся Женя. – Если на ногах стою, значит, тебе что-нибудь да оставил.
– Ага, – сказал Василий и пошел к полной машин парковке.
Мы с Женей по-простецки уселись на ступеньках. Я поставил графин у Жениных ног. Звякнул рюмками о плитку.
– Слышь, – начал Женя. – А покажи часы, а?
Я ухмыльнулся. Снял свою амфибию с запястья, протянул Жене. Приняв часы, Корзун принялся их рассматривать.
– М-да… Зачетные котлы. Именные. Хоть и не импорт, но такие щас хрен найдешь.
– Советская ревизия, – заметил я.
– Ништяк, – он улыбнулся. – Как раз тебе на замену. Вместо Монтаны.
Я принял новые часы, нацепил на запястье.
Немного помолчали. Время подходило к одиннадцати вечера, и город затихал. Редкие машины пробегали по трассе, протянувшейся за стоянкой ресторана. По тротуарам прогуливались и наслаждались вечерней прохладой прохожие.
– Бухать в одиночестве, это как срать в компании, – проговорил Женя, угрюмо уставившись на графин.
– Вон там, за твоей спиной, – я указал назад, намекая на гостей ресторана, – полно пьяного народу. Считай, приобщишься к ним.
– Ай… Да и так сойдет. Уж в Афгане я в компаниях срать привык. Значит, и выпить одному не зазорно.
Женя налил себе, опрокинул. Занюхал рукавом формы.
– Это ты лихо выдал со сцены, – скривившись, хрипловато проговорил он. – Я б так не смог.
– Сказал, что думал.
– Да знаю.
Женя почти сразу налил вторую. Опрокинул еще раз.
– Слушай, Жек, – начал я, помолчав немного. – Вопрос у меня к тебе есть. Между нами.
–
– Это ты чего, хлеб в карманах носишь?
– Привычка.
– Что-то я за тобой такой не замечал.
– Знаю. Тоже после армии. Жрать вечно там хотелось. Причем всем. Вот и выучился хапать, что б желудок к хребту не лип. Ну и носить так, чтобы лишнего внимания не привлекать. Пока зал обходил, припрятал кусочек горбушки. Эти там не обеднеют.
– Принесу тебе какой-нибудь закуси. Но сначала поговорим.
– Ага, давай.
– Американец, Нойзман этот, он кое-что говорил мне. Говорил, что немало про меня знает. Что есть у него среди наших подвязки.
– И? – Нахмурился Корзун.
– Кто-то сливает ему информацию про меня. Кто-то близкий. Нойзман говорил мне такое, что мало кто может знать.
Женя потемнел лицом. Даже хлеб перестал жевать, глянул на меня с каким-то недоумением.
– Ты это о чем, Витя? – Спросил он мрачно.
Глава 4
– Ты думаешь, что среди наших крыса затесалась? – Лицо Жени тронуло настоящее угрюмое изумление. Он нахмурил брови. – Витя… Ты чего?..
– Он заявил это сам. Мне в лицо, – проговорил я. – Американская мразь знает, на что давить. Знает, как вывести из равновесия любого. Даже со мной у него это почти получилось.
– Ты подозреваешь меня, Фиму или Степаныча в том, что мы работаем с этим твоим Нойзманом, – Женя покачал головой. – Да я ушам своим не верю. Витя, мож тебе это в коме приснилось?
– Нет, Женя, – я вздохнул. – Я бы хотел, что б приснилось. Но, к сожалению, нет.
– Тогда он просто тебе набрехал. На понт взял. Вот и все. Ты знаешь, что я, Фима, Степаныч, ты – мы друг за друга умрем, если надо будет. Я тогда, на свадьбе, не думал ни секунды, когда открыл огонь по бандитам. Я тогда уже с жизнью распрощался. Я знаю, что ты, если вдруг придется, для меня то же самое сделаешь. Вообще не сомневаюсь в этом. А тут, выходит, что ты меня подозреваешь?!
– Я помню, Женя, что ты рисковал, – сказал я ровным тоном. – Не кричи. И в том, что я за тебя умру, тоже прав. Я не подозреваю тебя. Потому и решил поговорить.
Женя горько вздохнул, опустил голову. Взяв графин, глотнул с горла. Скривился от неприятного вкуса водки.
– Я просто поверить не могу, что ты заводишь со мной такие разговоры, Витя.
– Женя, – глянул я на него серьезно. – Я сам поверить не могу, что говорю об этом. Но факт остается фактом. Кто-то сливает ему инфу.
– Говорю же! Он врал! Наплел тебе в три короба!
– Нет, – покачал я головой. – Он каким-то образом хорошо меня узнал. Я уверен, что Американец не врет.