Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7
Шрифт:
— Видать, — согласился Женя. — Который час-то? Рюмочная, похоже, закрыта.
Под мостом было светло от фонарей, что раскинулись вдоль автодороги. Окна домов уже не горели, но все же впереди я увидел пятно света. Фонарь над каким-то магазином горел, освещая узкую дорогу и кривой бетонный тротуар.
Когда я остановил машину прямо под ним, потертую вывеску рюмочной. Двери были закрыты, но внутри горел тусклый свет. Я вышел.
— Оставайся тут, Жень. Приглядывай за этим.
— Понял, — бросил Корзун, поигрываю
Я отправился к входу. Подергал ручку. Оказалось, что закрыто. Тем не менее внутри явно были люди. Сквозь тяжелую деревянную дверь, с толстым, заклеенным темной пленкой стеклом, я видел шевеление внутри помещения.
Отойдя посмотреть, я прикинул, может ли у рюмочной быть другой, черный ход. Тогда я завернул за угол, соседнего с ней дома, прошел немного глубже и там попал во двор нескольких соседствующих хрущевок.
Было темновато. Всего два источника света: один над козырьком дальнего подъезда, другой где-то за гаражами. За гаражи я и отправился.
Спугнув по дороге каких-то наркоманов, трущихся у гаражей, я зашел за ряд цветастых железных грарижков. По узкой дорожке между домами, попал в маленький задний дворик. Или даже, скорее въезд, закрытый железными воротами. Свет горел над входом. У низенькой железной двери курил полноватый мужик.
Как только я протиснулся между гаражами и задней стеной соседнего помещения, мужик напрягся.
— Здорова, — сказал я, — рюмочная это?
Мужик помрачнел. Поплевал на сигарету, выкинул, растоптал окурок.
— Чего, проблемы какие-то, братан? — Спросил он хрипловато.
— Я ищу одного моего друга. Старичок такой. Среднего роста, седой. Носит, обычно, шляпу и серый плащ.
Мужик, услышав описание, вдруг кинулся внутрь, попытался закрыть дверь, но я подоспел, схватил ее за торец, втиснул ногу между тяжелой железной дверью, которую почти закрыли изнутри, и косяком.
— От#ебись, мля! Чего тебе надо?! — Закричал толстяк с той стороны.
Поведение мужика было настолько неадекватным, что первой моей мыслью стало:
«С Волковым что-то случилось».
— Открой дверь, пес, — сквозь сжатые зубы процедил я.
— Сиська, Портной! Тут какой-то черт к нам ломится! — Заорал толстяк.
С обратной стороны тут же послышался топот ног, дверь ударили, но я успел отпрянуть от нее. Толстяк, в компании двух своих дружков вышли на улицу.
— Те че, фраер, жить надоело? — Пробурчал высокий, но худой как палка мужик в свитере под горло.
— Ты, это… — мычащим голосом заговорил второй, крепкий и бритый налысо, — вали отседова.
Я смерил всю троицу тяжелым взглядом.
— Вали, кому говорят! — Завыл бритый и замахнулся не пойми откуда взявшейся фомкой.
— Видать, по-хорошему вы не хотите, — проговорил я угрожающие и сжал кулаки. — Ну лады.
Глава 19
Первым
— Пошел нах отсюда, г#дон!
Видно было, что в драку вступать он не торопится. Высокий скорее хотел припугнуть меня своей железякой, понадеялся, что ножика и дружков за его плечами будет достаточно. Конечно же, этого достаточно не было.
Я метнулся к нему навстречу. На миг, вытянутое лицо дылды озарило удивление. Он точно не ожидал такого поворота. Я схватил его за руку с ножом, дернул на себя и чуть в сторону.
Дылда, хоть и был высоким, оказался довольно щуплым для своего роста. Лишить его равновесия было просто. Рывок сбил его с ног, и тот подался вперед, налетел на удар коленом.
С хрипом воздух вышел из груди высокого, и он рухнул на колени. Я тут же отобрал у него ножик. Выпрямился.
Двое других: лысый и толстый, остолбенели, увидев, как их дружбан глотает воздух у моих ног. В следующий момент к ним подоспел еще один, четвертый. Молодой и крепкий спортик вытаращил на ползающего дылду глаза, просипел:
— Сиська…
— Мужик, ты кто такой? — Удивился толстый.
— Летов меня звать. Мож, слышали?
— Летов? — Бритый округлил маленькие глаза так, что они стали нормального размера, — ты Летов, что ли? Тот самый, что завалил Косого?
— Про меня ходит много слухов.
— Я думал, ты будешь постарше… — сглотнул комок толстый.
— А я думал, ты будешь умнее.
Дылда, которого почему-то называли Сиськой, попытался было подняться, но я пнул его. Сиська повалился набок. Потом, с трудом устроился на спине, скорчив физиономию настоящего страдальца.
— Да я ж… Я ж не знал, кто это идет… — пробурчал толстый.
— А языка у тебя нету, что ли? — Кивнул я ему вопросительно.
— Так я… Я как три недели тому, у нас Васяна у задних дверей порезали, стрематься стал, — сказал толстый и заплямкал пересохшими губами. — Гопота какая-то пролезла с заднего хода, дай, говорят Васяну, закурить. Ну он и дал. А потом они его ножом… Часы сняли, увели барсетку. Я даже Кольку, вон, нанял. Вышибалой. Ну, чтобы снаружи охранял.
Я глянул на спортика. Взгляда он не отвел. Смотрел решительно и нагло. Потом выступил вперед, выпятив грудь.
— Слышь, ты Сиську-то отпусти, а? Или че? Бык?
— Бык тут, видать, только ты, — ответил я ему холодно.
— Мож, выйдем, раз на раз, а? — Распалился молодой спортсмен.
Лет ему было, на вскидку двадцать годков, не больше. Но крепкий, крупный. А еще спесивый.
— Слышь, Колька, — бритоголовый благоразумно перекрыл ему дорогу рукой, — ты не встревай. Это ж Летов.
— Да побоку мне кто это. Хоть Летов, хоть Вандам! Ты, мля, Сиську отпусти!
— Ты, значит, тут вышибала? — Спросил.